– Ты слышишь, что говоришь?

– Слышу, слышу, парень! Идиотом себя чувствую, но я все это видел! Я там был! И заткнись! Времени нет!.. – Ухватив Гошу за рукав, он отвел его в сторону. – Держись люка по дороге, дыши воздухом. Через двадцать километров, еще до «гаишного» поста, он тебя выпустит. Там – через тайгу, километров сорок. В Бибихе найдешь Гуляева, он все организует. Все, больше не увидимся.

– Бес…

– Что? – Бесилов вернулся.

– Как ты мог все это видеть? Это же бредятина. И со мной в сторожке, и с побегом в говновозе…

– Не знаю, – отрезал Бесилов. – Такое впечатление, что на машине времени полетал… Я сегодня спирту напьюсь. До белой горячки. Может, отпустит…

Машина стояла, как и было сказано, у канализационного коллектора, в глубине зоны. Сказавшись заранее больным и получив засвидетельствование давно ставшего «своим» для Беса доктора, Гоша получил выходной. Улизнул из лазарета и направился к коллектору. Машина стояла. Он забрался на цистерну, откинул люк.

«Какая разница, верно? – пронеслось в его голове, когда он спрыгивал внутрь. – Что так конец, что так. Но если Бес не лжет, есть шанс».

Бесилов говорил, что цистерну закачают на какую-то часть, так и вышло. Простояв полчаса, водитель залил всего по колено Гоше. Бывший зэк, а теперь вольнонаемный, свои деньги он отрабатывал перед авторитетом честно.

Машина тронулась, и Гоша, не удержавшись, упал на зловонный сырой пол.

«Ничего, ничего…»

Мысли о бреде Бесилова улетучивались по мере приближения к выезду.

У цистерны ходили солдаты, водитель разговаривал с ними голосом человека, у которого в машине нет беглого заключенного.

– Люк закрой, растяпа! – донеслось до Гоши.

– А я его что, не закрыл?

– Расплещешь добро!

Смех.

Гоша слышал, как водитель забирается на цистерну.

– Потерпи, я прикручивать не буду, просто прижму… – пробормотал водитель.

Крышка почти соединилась с люком. Теперь Гоше, чтобы дышать, приходилось прижимать губы к резиновой прокладке.

– Эй! – услышал он. – Довезешь до Елизарово!

– Конечно, – хрипло ответил водитель. – Какие проблемы.

На самом деле это была не просто проблема. Это была огромная проблема. Голос принадлежал майору – заместителю Хозяина по работе с личным составом. И он только что велел ехать водителю до Елизарово – шестьдесят километров без остановки. Через пост автоинспекции…

Времени не было. Машина мчалась по шоссе. Восемьдесят километров в час – скорость не великая, но для выглянувшего из люка Гоши это была скорость болида. Он не мог прыгать с высоты трех с половиной метров в кювет глубиною в два. Это было равносильно прыжку в могилу…

Его хватились в зоне сразу. Бесилов отвел от себя подозрение, отправив Гошу в лазарет. Но был в зоне еще кто-то, кто следил за каждым шагом бывшего геолога. Бесилов с задачей не справился. Странно, но не справился. Что-то ему помешало, что – непонятно. Теперь оставалось одно – задавать вопросы геологу прямо и жестко. Смерть его вызовет много вопросов – теперь. Когда умер он не в колонии. Но выхода не было. Еще за неделю до побега стало ясно, что геолога нужно выводить из зоны, а сейчас он сам покинул ее, отдавая себя в руки тем, кто все отдал бы за кусочек металла размером с пятирублевую монету.

Машину встречали.

Пост автоинспекции,

20 км от колонии строгого режима…

– Вот он, – сказал старший поста, переминаясь с ноги на ногу.

Чуть поодаль от покосившейся от старости будки с надписью, которую тут даже не имело смысла переделывать на новую – «ГАИ», – стояли две машины: джип черного цвета, покрытый пылью до самой крыши, и «Мерседес»-седан». Рядом с авто невозмутимо смотрели в одну сторону – на уходящую в лес дорогу трое мужчин в костюмах.

– Да, это он, – разглядев еще за сто метров номер на машине, подтвердил свою же догадку второй инспектор.

– Только сейчас люк на бочке у него уже закрыт, – заметил один из стоящих рядом с джипом мужчина.

– Странно, а я не заметил этого, – признался другой, в костюме.

Все трое были настолько похожи друг на друга, что для описания каждого из них была пригодна только одна примета – «в костюме».

– Пора, – кивнул один из тех, кто был в костюме, инспектору, и тот, поигрывая жезлом, стал выходить навстречу приближающейся машине с цистерной…

И он выполнил свою миссию. Величаво, с достоинством, как это делают многие из подобных ему лейтенантов ГИБДД в возрасте престарелого Христа. Лет сорок, не меньше.

Вышел на дорогу и полосатым жезлом с красной точкой на конце велел водителю «бочки» свернуть с проезжей части и остановиться на обочине. После этого с видом остановившего снежную лавину человека забрался в кабину.

– Вот бы документы посмотреть, – весело сказал он, усаживаясь на пассажирское сиденье рядом с водителем.

– Пожалуйста, – тот отвернул взгляд и вынул из-за козырька документы.

– Выйдем. – И, уже выбравшись из машины, набивая себе цену, окруженный троицей в костюмах, начал разговаривать, как хозяин тайги. – Водительское удостоверение, путевой лист, прочие фенечки… Гражданин Кормильцев, у меня такое впечатление, что мы должны друг друга знать. Нигде не встречались?

– Мир тесен, – проговорил водитель, считая секунды, которые находился при закрытом люке беглец. А в том, что люк был закрыт, он не сомневался. По условиям, Гоша должен был придавить его, едва возникала опасность, с которой можно было справиться за минуту. – Может, и доводилось.

– Сидели в колонии?

– Было дело.

– За что?

– За глупость. В Красноярске пьяный шел домой, а навстречу мент, капитан из райотдела. Дай, думаю, пошучу. Дал ему по голове, а когда тот очнулся, увидел, что я стою над канализационным люком и пистолетик его над ним держу. «Ну, что, – говорю, – прыгай в говно, ментяра!» – и пистолетик в люк – плесь! Уж очень хотелось мне посмотреть, как мент в говне золото моет. А он, гад, на дежурство шел. Да по пути, как потом выяснилось, встретил кого-то из коллег. А коллега тот возьми ему и скажи: «Я ствол забыл сдать, сдай за меня». Ну, «мой» и согласился, «макаров» в карман сунул. А мне откуда знать, что он с двумя стволами по улицам ходит? В общем, его «макаров» я в дерьмо бросил, а он чужой достает и говорит: «Нет, это ты прыгай». За полчаса нашел… Теперь ехать можно?

– Нет, теперь ехать нельзя, – вперед вышел один из тех, что были в костюмах.

Гоша, слушающий этот разговор, почувствовал, как водитель дрогнул голосом:

– Почему?..

Досчитав уже до двухсот сорока, поторопил события и начал говорить, что опаздывает.