— К железке!

— Есть! — отозвался механик-водитель и МДМка рванула вперед.

БМД-4 обогнала нашу «Ракушку», вслед за нами покатила БМД-3, башни обеих бронемашин были развернуты в сторону многоэтажек и во время движения обе машины периодически постреливали в сторону домов.

Противник похоже разгадал наш замысел, поняв, что мы не будем соваться под их пули вслед за колонной грузовиков. По нам тут же открыли огонь из всех стволов, что были у них в наличии. Хоть дистанция и увеличивалась с каждой минутой и укропы никак не могли нас достать, но огонь они вести не переставали. Зато 100мм пушка БМД-4 и 30 мм пушка БМД-3, для которых два километра — это вполне рабочая дистанция, рявкали точными выстрелами, гася одну за другой вражеские огневые точки.

Подъехали к железнодорожному полотну, мне удалось разглядеть то, что осталось от вражеской огневой точки — два трупа, пулемет и на некотором отдалении еще одно тело в обнимку с автоматом. Похоже подранок был ранен, пытался отползти, но из-за потери крови потерял сознание и умер.

Заскочили на железнодорожное полотно, насыпь была не особо высокой, скорее пологой. БМДешки и «Ракушка» встали на насыпь как влитые и боевые машины покатили по железнодорожному полотну, как по автобану. Клиренса хватало с головой, высота рельс никак не мешала движению боевых машин.

Насыпь была широкая, так как состояла из двух идущих параллельно друг другу рельсовых пар. Ехать по насыпи было опасно — в любой момент могли слететь гусеницы с траков бронемашин, но другого выхода не было. Ехать по дороге вслед за грузовиками еще опасней, а просто так катить по заснеженному чистому полю можно было влететь в русло многочисленных здесь речек и больших ручьёв.

Когда мы по небольшому мосту пересекали речушку Здвиж то по Бородянке ударили «Грады». Моя голова как раз была повернута в сторону многоэтажек. Первые снаряды легли точно в здания многоквартирных домов.

Бах! Бах! Бах!

Тяжелые 122мм реактивные снаряды-«карандаши», попадая в цель взрываются мощно и басовито. В каждом снаряде — шесть с половиной килограмм тротила. Осколочно-фугасные снаряды разносят вокруг себя ливень осколков, которые поражают и сносят всё на своем пути.

— Поручик! — крикнул я в салон «Ракушки». — Фиксируй на камеру!

Реактивные снаряды ложатся не особо кучно, разлет приличный, это говорит о том, что стреляют с дальней дистанции.

При пусках на дальность в двадцать километров половина попаданий укладывалась в пределах удаления двести — триста метров относительно центра группирования разрывов. Максимальная скорость реактивного снаряда составляла около 690 м/с. Залп одной боевой машины обеспечивал площади поражения живой силы около 1000 м², а небронированной техники — 840 м².

Ракеты летят с юго-запада, хоть расстояние между нами и домами Бородянки уже больше двух километров, а небо затянуто серой хмарью все равно удаётся разглядеть длинные силуэты ракет и вспышки реактивного выхлопа. На юго-западе, западе и юге российских войск нет. Российские войска заходили на киевском направлении с севера — из Белоруссии. Наша группировка сосредоточилась на северном и восточном направлении по отношению к Бородянке, соответственно этот удар из РСЗО могли нанести только ВСУ.

Бах! Бах! Бах!

«Грады» всё бьют и бьют! Дома сотрясаются от прямых попаданий. В какой-то момент, после десятого или двенадцатого взрыва, один из домов по улице Строителей содрогнулся от мощного взрыва. Похоже, что реактивный украинский снаряд угодил в склад БК, который защитники Бородянки устроили в помещение первого этажа среднего подъезда. Трехподъездная девятиэтажка раскололась на две части — средний подъезд исчез в облаке мощного взрыва.

— Твою мать! — ошарашенно протянул я. — Какого хрена?!

— Едрить-колотить! — раздался рядом голос Баранова. — Это что ж такое эти твари делают? По своим же садят. Трындец!

— Снимаешь?

— Да.

В Бородянку угодил целый пакет «Градов» — сорок снарядов. «Карандаши» ложились вдоль улицы Строителей, попадая по домам, идущим вдоль неё, близлежащим пустырям и жилым объектам. «Корова» — бензовоз, брошенный Измайловым в Бородянке, взорвался и сейчас его обломки горели жарким, высоким костром. Собственно говоря, два подбитых топливозаправщика — вот и весь урон, который удалось нанести противнику нам. Мы же в свою очередь гарантированно выбили не меньше сотни солдат противника, а сколько при этом было ранено, только одному Богу войны известно.

Зачем укропы нанесли удар из «Града» по жилой застройки в Бородянке мне не понятно, хотя есть пару мыслей.

Первая — они думали, что мы пойдем вслед за колонной и таким образом пытались подбить три российских БМД. Мысль, конечно, для меня дикая. Разменять три БМД на жителей нескольких домов, которые теперь погребены под завалами — это сущее безумие.

Вторая мысль была еще более жесткая и дикая. Противник понял, что мы уйдем в другую сторону и решил нанести удар по своим же гражданам, чтобы потом свалить вину на разгром Бородянки на российских военных. Когда мы прикрывали прорыв колонны, то стреляли только по верхним этажам и крышам домов, это не приводило к обрушению конструкций. А пожары были локализованы на крыше, и могли сами потухнуть, так как пошел сильный снег. В итоге, жертв среди мирного населения после прорыва нашей колонны было бы не так много, как в случае с обстрелом «Градами». В общем, для меня и моих боевых товарищей так и осталось загадкой зачем украинские артиллеристы нанесли удар из «Градов» по Бородянке, когда колонна грузовиков уже проскочила городок, а наши три БМД в него не пошли, а выскочили из западни другим путем.

К Буче наши бронемашины подошли через два часа, хоть расстояние между Бородянкой и Бучей было плевое — чуть больше двадцати километров, но в пути мы два раза задерживались. Первый — потому что наскочили на украинскую колонну, состоящую из трех «КрАЗов», тащивших за собой гаубицы Д-20, пришлось их с наскока раздолбать огнем из пушек БМДешек, поразив все три вражеские машины, а во второй раз задержались по причине, что все-таки одна из БМД разулась и пришлось цеплять «гуслю» на место.

Измайлов, прибывший в Бучу первым и узнавший от местного командования об обстреле Бородянки решил, что все три наши БМДешки попали под обстрел и мы погибли. Надо отдать должное капитану, он тут же