— Национальные меньшинства держатся очень замкнуто, — подтвердил Коу.

Но Райм, почуяв след, сгорал от нетерпения.

— Хорошо, а кто знает? Я хочу отработать эту версию. Как?

— Тонь, — сказал Ли. — Тонь знает все. Хань, не хань — все.

— А что такое «тонь»? — спросил криминалист, смутно вспоминая какой-то фильм, который видел, когда лежал в больнице после несчастного случая.

Эдди Дэн объяснил, что речь шла о китайских землячествах, объединявших эммигрантов с общими интересами: выходцев из одной провинции или занимающихся одним ремеслом. Деятельность тоней окутана покрывалом тайны; в недавнем прошлом землячества собирались на конспиративных квартирах. Само слово «тонь» в переводе означает «укромный уголок». В Соединенных Штатах китайские землячества занимались в первую очередь защитой прав эмигрантов; как правило, китайцы предпочитали сами улаживать внутренние споры, и для членов землячества глава тоня обладал большей властью, чем президент США.

Хотя прошлое тоней было связано с преступностью и насилием, продолжал Дэн, в последнее время они стали меняться. Слово «тонь» уже почти вышло из употребления, сменившись выражениями «общественная ассоциация», «общество взаимопомощи» или «торговая гильдия». Многие землячества по-прежнему завязаны с игорным бизнесом, проституцией, вымогательством и отмыванием денег, но по крайней мере теперь они стараются отойти от насилия. Для решения вопросов силой тони предпочитали нанимать людей со стороны.

— Помощь из внешних источников, — пошутил Дэн.

— Эдди, а вы сами состояли в тоне? — спросил Райм.

Протерев модные очки, полицейский с вызовом ответил:

— Какое-то время. Но это были детские шалости.

— К кому мы можем обратиться? — спросила Сакс.

Дэн задумался.

— Я бы позвонил Гарри Каю. Он время от времени нам помогает — правда, не всегда так, как нам бы этого хотелось. К тому же, у него обширные связи. Кай руководит Общественной ассоциацией выходцев из Восточного Китая. У них офис в Боури.

— Звоните, — распорядился Райм.

Коу покачал головой.

— По телефону он говорить не будет.

— Его телефон прослушивается?

— Нет, тут дело в традициях, — объяснил Дэн. — Определенные вопросы можно решить только при личной встрече. Но тут возникает одна загвоздка — учитывая, что в дело замешан Призрак, Кай не захочет показываться в обществе полиции.

Райма осенила прекрасная мысль.

— Достаньте лимузин и привезите его сюда.

— Что? — изумился Селитто.

— Глава тоня… он ведь должен быть тщеславным, так?

— А то как же, — подтвердил Коу.

— Передайте ему, нам нужна его помощь, и мэр присылает лимузин лично за ним.

Пока Селитто звонил насчет проката лимузина, Эдди Дэн связался с офисом ассоциации, которую возглавлял Кай. Разговор проходил в резаном и певучем быстром ритме китайского языка. Эдди прикрыл трубку ладонью.

— Я хочу уточнить — можно ему сказать, что это делается по просьбе мэра?

— Нет, — сказал Райм, — передайте, звонят из канцелярии губернатора штата.

— Линк, тут надо быть поосторожнее, — вежливо заметил Селитто.

— Осторожничать будем после того, как схватим Призрака.

Кивнув, Дэн снова заговорил в телефон. Наконец он положил трубку.

— Отлично, он приедет.

Сонни Ли рассеянно похлопал по карманам, судя по всему, ища сигареты. Казалось, он был чем-то встревожен.

— Эй, Лоабан, я спросить тебя одна вещь. Вы можете сделать мне одно одолжение?

— Какое?

— Я звонить по телефон? В Китай. Это стоить денег, который у меня нет. Но я обязательно заплатить.

— Не сомневаюсь, — сказал Райм.

— Кому вы собираетесь звонить? — довольно грубо спросил Коу.

— Личное. Мой дела.

— Нет, Ли, здесь не будет никаких личных дел. Если вы не скажете нам правду, мы не дадим вам телефон.

Бросив на сотрудника СИН ледяной взгляд, китайский полицейский сказал:

— Я звонить мой отец.

— Я знаю китайский — диалекты минь и пекинский. Буду слушать, о чем он станет говорить.

Райм кивнул Тому. Тот, выйдя на международную линию, связался с городком Лю-Гуянь в провинции Фуцзянь и передал телефон Ли. Сонни неуверенно взглянул на пластмассовую трубку, затем, отвернувшись от Райма и остальных, медленно поднес ее к уху.

Внезапно Райм увидел совсем другого Сонни Ли. Одним из первых слов было «Канмей» — настоящее имя Сонни. Вдруг маленький китаец стал подобострастным, застенчивым, испуганным. Говоря, он кивал, словно школьник, не знающий урок. Наконец Сонни положил трубку и остался стоять, уставившись в пол.

— Что-то случилось? — не выдержав, спросила Сакс.

До маленького китайца вдруг дошло, что к нему обратились. Покачав головой, он повернулся к Райму.

— Хорошо, Лоабан, что мы делать дальше?

— Дальше мы будем искать гармоничные улики, — ответил криминалист.

Полчаса спустя позвонили в дверь, и Том исчез на лестнице. Вернулся он с грузным китайцем в сером костюме, застегнутом на все пуговицы, в белой рубашке и полосатом галстуке. Если гость и удивился, увидев в этом старинном особняке в викторианском стиле человека в инвалидном кресле и обилие криминалистического оборудования, то никак этого не показал. Правда, мужчина бросил взгляд на Сакс, попивающую настойку из трав, которые он наверняка узнал по запаху.

— Я мистер Кай.

Райм назвал себя.

— Вам удобно говорить по-английски?

— Да.

— Мистер Кай, у нас возникла одна проблема. Надеюсь, вы нам поможете.

— Вы работаете на губернатора штата?

— Точно.

«В определенном смысле все мы работаем на него», — мысленно добавил Райм, весело взглянув на Селитто, не находящего себе места от беспокойства.

Кай сел. Райм рассказал ему про «Дракон Фучжоу» и иммигрантов, скрывшихся в городе. При упоминании имени Призрака последовала новая вспышка эмоций со стороны Кая, но затем его лицо опять стало непроницаемым. Райм кивнул Дэну, предлагая ему продолжать, и тот рассказал про убийство Тана и поделился подозрениями насчет того, что в преступлении замешаны представители национальных меньшинств Китая.

Кивнув, Кай задумался. Его глаза быстро забегали под толстыми стеклами очков в стальной оправе.

— Призрак, мы о нем знаем. Он делает нам много плохого. Я вам помогу… Национальные меньшинства? У нас в Чайнатауне их нет, но я наведу справки относительно других районов города. У меня есть связи.