– Допустим.

– А как вы это сделали?

– С помощью спичек.

– Госпожа Хонг, напоминаю, я здесь не для того, чтоб играть в игры. Пожалуйста, отвечайте детально и конкретно. От ваших слов зависит, сколько десятилетий вы проведете за решеткой. Опишите подробно, как и что вы делали.

Открыто глядя в глаза следователю, сцепив закованные в наручники руки, лежавшие на столе в серой комнате допросов, с веселыми огоньками в глазах Зоя заговорила:

– Платон любил эту убогую дрянь только потому, что его старшую сестру когда-то, в далеком детстве, сожрал какой-то там пес. Кот спасли, а Алису нет. Вот он и проникся к ней жалостью с первых минут знакомства, а потом все время твердил, что главное – это душевная красота, а Лиза потрясающий человек. Может быть, не знаю, они бы поженились и жили долго и счастливо, чтоб сдохнуть в один день, но Лиза постаралась на славу. Она послала первого мачо в школе далеко. Я бы на ее месте, не дай бог, конечно, целовала бы землю, по которой ходил Шивов, только за то, что тот не блевал при каждой встрече, а еще и пытался быть другом. Но нет, Кот у нас еще та… штучка. Что творится в голове Кот, одному богу известно, но в искренность заботы и интереса Шивова она не верила, а о случае с его сестрой, видимо, не слышала. Короче говоря, отшила она парня. Я же с распахнутой душой и полной готовностью пригрела его на груди. В конце одиннадцатого класса Платон очень изменился и, кроме меня, вообще перестал общаться с девчонками. Какой бы неземной красоты они ни были и что бы ни делали ради его внимания. Как же меня распирало от гордости! Я влюбилась по уши, но не Платон. Уже спустя неделю после нашего брака я поняла, что выбор пал на меня не из-за великой любви или даже дружбы, а только потому, что ему нужно было устраиваться в этой жизни. Семья, дом, ребенок, ему нужны были все эти жизненные компоненты любого нормального человека, но точно не я. – Зоя опустила голову и крепче сжала руки. – Вы хоть представляете, как это – каждый день своей семейной жизни ложиться и просыпаться в постели рядом с человеком, который с радостью обменял бы вас на убогую бывшую одноклассницу? Вы представить себе не можете, как это – заниматься любовью с тем, кто просто трахает вас, как мог бы делать это с любой другой, без намека на эту какую-то любовь? Бывали дни, когда я сожалела о том, что мой пес не довел дело до конца. Бывали дни, когда я ненавидела себя за то, что позволила Платону обвести меня вокруг пальца. Бывали дни, когда я случайно встречала на прогулке в парке таких счастливых Якушева с семьей, или Королек, или Гаврилову… У них было неподдельное счастье, понимаете? А я повелась на картинку, которой был Платон.

– Кхм, госпожа Хонг, вы ушли в сторону от заданного вопроса, а эту историю я слышал прежде. Давайте поговорим о пожаре.

Зоя гордо вскинула подбородок, и следователю показалось, будто ее глаза на мокром месте, но он быстро понял, что «показалось».

– Я узнала о встрече выпускников от Карины Поповой. Представляете, Кот даже не удосужилась пригласить свою единственную в этом мире подругу – меня – на этот праздник жизни. Я знала, что она явилась на похороны отца, но представить не могла, что ей захочется лицезреть бывших одноклассников. Это ж какой идиоткой нужно быть, чтоб собрать под одной крышей всех тех, кто тебя гнобил долгими месяцами? И вдруг у меня родилась гениальная мысль, для воплощения которой «Лагуна» подходила просто идеально. Созвонившись со всеми бывшими однокашниками, я узнала, что желающих встретиться насчиталось не больше пяти. Я испугалась, что Кот в таком случае может и не явиться, ведь для чего-то она всех собирала. Зная злопамятную Лизу, я отказывалась верить в ее светлые намерения, скорее всего, она хотела всем им что-то доказать. Может, физиономию подправила, может, богатством разжилась и хотела всех унизить, может, еще что-то, но ее побудила устроить эту встречу точно не ностальгия по школьным временам. И я решила ей помочь, по старой дружбе. На мои приглашения откликнулись почти все. – Хонг нервно засмеялась. – А потом я залила коридор и находившиеся в нем туалетные комнаты бензином и поднесла пылающую спичку. Знаете, прежде чем это сделать, я имела счастье увидеть Лизу. Она прибыла к «Лагуне» позже всех. Долбаная Золушка! Каково было мое удивление, когда из такси она вышла не одна, а в компании своего пса, точной копии моего Буля. Это как насмешка надо мной – вот, мол, какая я великодушная, даже собак прощать научилась. Тварь! Сидела чуть ли не на коленях перед этой шавкой. А затем прошла мимо моего авто и даже не заметила в нем меня. Зато я заметила, что она по-прежнему невеста Франкенштейна. Все было при ней, за что я возненавидела ее еще больше, – фигура, рост, даже волосы. Ведь если бы не мой пес и не ее дурацкий характер, Платон никогда бы на меня не взглянул. Она сломала мне жизнь, понимаете?

Следователь отказывался верить собственным ушам – она сломала ей жизнь!

– Зоя, вы считаете, что причиненная вам боль соразмерна той, которую вы причинили Лизе Кот? Не говоря уже о более тяжких преступлениях.

– Да, считаю.

– Вспомним, с чего все это начиналось. Вы в самом деле искренне полагаете, что детская ревность повод для команды «фас»?

– Да. А если вы внимательно прочли мои записи, вам должно быть известно, что я не намеревалась причинить Лизе Кот подобных увечий. Так вышло. – Равнодушно и почти весело, с улыбкой и максимально разведенными по сторонам руками, насколько позволяли наручники, заявляет Зоя.

Следователь шокирован. За двадцать лет его доблестной службы он впервые сталкивается с подобной жестокостью, безразличием и спокойствием. Ему доводилось сажать в клетки убийц, совершивших преступления различной степени тяжести, но никогда в комнате допроса не сидела симпатичная хрупкая женщина с таким легким отношением к содеянному. Одно дело – здоровый бугай без намека на интеллект, солидный мужчина с явными психическими отклонениями, даже женщина, из мести кастрировавшая своего насильника, но не милое создание слабого пола, совершившее ужасные вещи без весомых на то причин, без капли сожаления и раскаяния.

– Да. Я внимательно изучил ваши, к-хм, записи. Столько ненависти на страницах видали очень не многие тетради, уж поверьте.

Ироничная ухмылка скользит по лицу Зои.

– А вы читали дневники всех подростков? Сомневаюсь.

– Вы уже давно не школьница, госпожа Зоя. Как, скажите, из мести одному человеку вы могли лишить жизни двоих и сделать инвалидами троих? Это нельзя списать на переходный возраст, буйство гормонов и детский максимализм.

– Вы ошибаетесь – у любой взрослой психологической проблемы ноги растут из детства. Это вам каждый психолог скажет.

– Хотите списать все на свою невменяемость?

– Нет, конечно. Ни в коем случае. Я вполне адекватна, хотя вы, естественно, так не считаете.

– Как вы проницательны.

– Стараюсь. – Улыбка.

– Я так понимаю, вам плевать на тех людей, которые уже начали разлагаться в земле, не без вашей помощи, прошу заметить?

– Вы думаете, ИМ на меня было не плевать?