– И кто-то приохотил его к боям. Наверно, Сулли, есть там такой… Но точно не знаю, врать не буду. Он завсегдатай – играет по-черному… Взял Райни с собой раз, другой, тому понравилось, все жалованье проиграл. Пришел ко мне, повинился – больше не буду. Я ему одолжил немного, и он вскоре все вернул…

– Сьер, а родных у него совсем нет? – осторожно спросила Лэсси.

– Была мать, но она умерла, когда он служил. Болела сильно. Я ей помогал чем мог, но… Хорошо, не увидела, что Райни затеял!

– Решил сам стать бойцом, да?

– Точно так, сье… – Блесс опустил голову. – Первым делом руки изукрасил. Многие, кто пришел в первый раз, выбирают бойцов по раскраске, это ему Сулли нашептал. Все равно как петухов – один с синим хвостом, другой с красным… Ну а как иначе различишь, если оба примерно одинакового роста и сложения? И ничем еще не прославились? А многие еще и лица не показывают!

– И что потом?

– Райни вышел на арену раз-другой, с такими же новичками. Оказалось, не так уж он хорош, как думал. Вышло так… серединка на половинку – то он противника уложил, то самому морду набили. Однако хозяин боев сказал, что у Райни есть будущее, и велел тренироваться. Вот он и тренировался.

– Погодите, вы же не хотите сказать…

– Чего, сье? Денег на гимзал, говорю, у него не было, а я бы не дал, потому что такое дело не по мне. Жизнь его, конечно, но… – Блесс помотал головой. – Он сам ею распорядился. А что до прочего… Мешок с опилками и песком в сарае подвесить – легче легкого. Ну и бегать ему было велено, с утяжелением, а то дыхалка слабая.

– Райни работал на складе, оттуда и мешок с сахаром!

– Да.

– Но почему с сахаром, а не с тем же песком и опилками?

– Ну так проще взять готовый, чем самому набивать, взвешивать, зашивать… Тем более хозяин склада сам тот еще игрок. Разрешил, наверно. Я не спрашивал.

«Кому-то попался подсоленный по́том сахар», – подумал Дайсон и брезгливо скривился.

– Сьер, пройдемте в управление, – попросила Лэсси. – Может быть, убитый – вовсе не Райни Вилль. Но в любом случае… Он не дался убийце, как все остальные, сопротивлялся до конца. Благодаря ему у нас появились улики…

«Нашла чем утешить!» – фыркнул Дайсон.

– Хоть какая-то польза от этого остолопа, – мрачно ответил Блесс, потер глаза и встал. Оглянулся и окликнул: – Воробей, не прячься, я тебя вижу! Поди сюда, живо!

– Чего еще? – проворчал мальчишка, выбравшись из укрытия. За ним тащились две босоногие чумазые девочки – совсем еще маленькие.

– Присмотри за тележкой. Принесут экстренный выпуск – возьми, деньги вот они. – Блесс сощурился. – Распродашь, как сумеешь. Почем я отдаю, ты знаешь. Будет лишка – возьмешь себе. Заодно счет повторишь.

– А… а вы…

– Приду – проверю, что ты тут наторговал, – строго сказал газетчик и сунул за пояс свою книгу.

На этот раз Дайсон рассмотрел заглавие: «О воспитании…» Раньше бы Блессу этим озаботиться! Хотя… Если Райни был уже достаточно взрослым на момент их встречи, то поди повоспитывай такого! Вот Воробей еще годится в жертвы эксперимента…

– Идемте, сье, – сказал Блесс. – Я готов.

А вот в управлении к их визиту готовы не были, и когда Лэсси сказала: «Этот мужчина пришел на опознание», Сэл зарычал не хуже Дайсона, но встретился с ним взглядом и приказал проводить сьера Блесса в мертвецкую. Ну а потом, когда выяснилось, что покойный – действительно Райни Вилль, прошипел:

– Сидеть, Лэсси!

– О чем вы, не понимаю?

– До вечера вы будете сидеть здесь и разбирать оставшиеся документы. А потом Килли проводит вас до трамвая и удостоверится, что вы поехали к родителям, а не сунули нос в бойцовский клуб!

– Вы будто не рады, что мы с Дайсоном помогли установить личность убитого!

– Я рад, – сказал Сэл и взялся за голову. Дайсон ухмыльнулся. – Честное слово, я очень рад. Но, повторяю, я не хочу опознавать ваше тело, Лэсси. Отдохните как следует, а за это время вам еще что-нибудь в голову придет, уверен! Только вы не пойдете проверять это, а расскажете мне, обещаете?

– Как прикажете. – Лэсси низко опустила голову, так, что темные блестящие волосы закрыли лицо. Дайсон уже знал это ее обыкновение, поэтому вздохнул. – Я пойду на обед, если не возражаете, сьер.

– Не возражаю. Приятного аппетита.

Когда она вышла, Сэл тяжело вздохнул и уронил голову на кипу бумаг. Дайсон подошел поближе и ткнул его носом.

– Не издевайся, – простонал заместитель, отпихивая тяжелую голову. – Я понимаю теперь, почему ты вечно такой злой: от этих бумажек свихнуться можно!

Дайсон ухмыльнулся.

– Ну что ты лыбишься? Подсказал девчонке, а? По запаху нашел? Что ты башкой мотаешь? Хочешь сказать, она сама?..

Дайсон покивал.

– Ну тогда все намного хуже, чем я ожидал, – мрачно сказал Сэл. – Ну что ты сопишь? Я не понимаю. Вот ведь… нужно было договориться о каких-то условных знаках, а то захочешь сказать что-нибудь важное, но не настолько, чтобы превращаться, а не сможешь – пари ведь!

Дайсон посмотрел на него косо, стащил со стола карандаш и коротко гавкнул.

– Чего тебе? Бумагу дать? Вот, держи.

Сэл положил на пол чистый листок, и Дайсон, прижав его лапой и держа карандаш в зубах, исхитрился вывести несколько слов. Буквы выходили огромными, корявыми, но Сэл все-таки разобрал написанное.

– Говоришь, у нее чутье на людей? – уточнил он, и Дайсон снова кивнул. – Это хорошо, конечно, но всегда ли работает? Так вот влипнет по глупости… и с твоего попущения, нечего на меня так смотреть! Влипнет, говорю, и что тогда?

Дайсон рыкнул, а Сэл, вздохнув, добавил:

– Шеф, пулей даже тебя можно остановить. Забыл?

Конечно, он не забыл. Лапа, правда, не беспокоила – видно, надо было не артачиться, а просто следовать указаниям дока Лабби, – но что, если бы тот выстрел не кость раздробил, а сотворил что похуже? В сердце собаке попасть не так-то просто, если стрелять спереди, но ведь могли и в голову угодить, и…

– В общем, не лезь на рожон и эту, с чутьем, тоже не пускай. А то, смотрю, ты ей потакаешь, – добавил Сэл, и Дайсон снова глухо заворчал. – Что, неправду разве говорю? Я ей запретил всякую самодеятельность, ты это прекрасно слышал, а теперь, значит, делаешь вид, что оглох? И не надо мне о том, что ты санкционировал… Ты вообще в отпуске, если забыл!

Он помолчал и сказал:

– Но, конечно, хорошо, что убитого опознали сразу. Может, его дружки или конкуренты порешили, как думаешь?

Дайсон фыркнул.

– А, верно, скальпель… Те ребята обычный нож взяли бы, и… Тшш!

Оказалось, это вернулась Лэсси, а зная уже ее привычку подслушивать под дверью перед тем, как войти, Дайсон затруднялся сказать, сколько она успела услышать. Надеялся только на то, что она решит, будто Сэл разговаривал сам с собой.