— Твоя забота обо мне подросла, да, сандей? По крайней мере, немного. — «Что ты делаешь?» Он не хотел ее заботы, пока нет. Это увеличивало вероятность привязанности и приступов ревности… его привязанности, его приступов ревности. И все же не не мог удержаться, что не сказать: — Признай это.

— Я ни в чем не признаюсь. Прекрати болтать. — Она извивалась под ним, пряди волос рассыпались по подушке. — Ты разрушаешь мое счастье.

— Я значит? — Он перестал двигаться, и ее тугие внутренние стенки сжались вокруг его пальца, словно в ловушке. Пот выступил у него на лбу и потек к вискам. — Если хочешь получить удовлетворение от моих пальцев, то скажешь мне правду. Скажи это. Скажи «Я забочусь о тебе, Уильям».

«Почему ты настаиваешь на этом? Почему, почему?»

— Я забочусь о… — Впившись ногтями в его плечи, она извивалась под ним. — Кульминации. Подари мне оргазм или наблюдай, как я дарю себе его сама.

Скрипнув зубами от раздражения, но не в силах оставаться неподвижным увеличил темп своих толчков, двигая пальцем внутрь и наружу снова и снова, имитируя секс. Ее горячее, влажное влагалище сжалось, и Уильям зашипел. При следующем движении внутрь он ввел второй палец. Она была тугой. Слишком тугой. Удушающей.

Идеально.

Он не сомневался, что прошли сотни лет с ее последнего секса.

— Уильям! — Все ее сдержанность испарилась. Санни вцепилась ему в спину, приподняла бедра и двигала им в такт пальцам. — Что бы ты ни делал, не останавливайся. Пожалуйста, не останавливайся. Ощущения шикарные.

Ммм, да. Шикарные. Ему нужно больше, нужно все. «Не могу насытиться». Он языком провел огненную дорожку к ее груди и всосал сосок. Ее ореола потемнела, словно его любимое лакомство.

Он добавил еще один палец, потом еще, растягивая ее лоно. Уильям засовывал их внутрь и вытаскивал наружу. Внутрь и наружу. Внутрь и наружу.

— Расскажи доктору Уилли о своих самых сокровенных фантазиях. — Каждый судорожный вздох царапал его грудь, голос звучал хрипло.

— Тебе стоит… почитать мой… дневник. — Потерявшись в удовольствии, Санни пролепетала: — Мои трусики. Сними их. Прошу!

— Пока нет, сандей. — Как только он снимет их, то окажется в ней по самые яйца.

Она завертелась и потянула его за волосы, жар окрасил ее блестящую кожу. Зачарованно он стал спускаться вниз. Закинув одну ее ногу на свое плечо, чтобы держать ее открытой и уязвимой, Уильям коснулся ее пупка, одновременно дразня клитор, обводя его большим пальцем, медленно приближаясь к…

Санни снова забилась в его объятиях. От одного ее вида. От ее сладости. Тепла и влажности. Звуков, которые она издавала… «хочу большего…» желание охватило его. Но, только когда она бессвязно закричала, почти обезумев от удовольствия, он проложил дорожку из поцелуев вниз по ее животу, уткнулся носом во внутреннюю сторону бедра и лизнул внешний край трусиков, подводя ее все ближе и ближе к оргазму. Так близко, почти у цели…

Наконец, Уильям отодвинул трусики в сторону, чтобы провести языком по ее клитору, наслаждаясь нежным медом. Его глаза закатились. «Словно наркотик».

После следующего движения языком, она напряглась и кончила с громким криком.

— Да! Да!

Ее тело создано для секса. Для него. Грубые кричи Санни привели его в восторг, вкус опьянял. «Все еще хочу большего».

Он вернул свои пальцы к влагалищу и провел языком по клитору. Дерьмо! Оргазм сделал Санни еще слаще.

«Хочу этого каждый день. Каждую ночь».

— Ты заставил меня кончить. Ты заставил меня кончить, и это было намного лучше, чем я надеялась, — прохрипела она с благоговением в глазах. — Сделай так еще!

Да. Уильям неистово посасывал ее клитор, теребя пальцами все сильнее и быстрее, доводя ее до оргазма второй раз. Внутренние стенки Санни сжались с большей силой. «Я сделал это. Я».

Когда она оправилась от кайфа и обмякла на матрасе, дрожь утихла, но пульс у основания шеи продолжал биться. Ему хотелось зареветь от триумфа. Наконец, она потянулась с томным удовлетворением и тяжело вздохнула.

Уильям зачарованно наблюдал за всем этим, его член пульсировал. Капельки спермы увлажнили щель, когда она вскочил на колени.

— Это было потрясающе, — выдохнула Санни. — Я хочу провести следующую тысячу часов, анализирую ощущения.

При каждом его вздохе легкие царапало словно кинжалами.

— О, мы это обсудим. — Он выяснит все способы, которыми можно доставить ей удовольствие. А она признает, что он заявил на нее права… завладел ею. — Но сначала…

Санни встретилась с ним взглядом, и от медленно улыбки уголки ее губ приподнялись.

— Но сначала, твоя очередь.

Глава 20

«Желание может быть сильным, но переменчивым, особенно если мужчина сходит с ума».

Удивительно, на что способно ощущение бозопасности.

Исключите из уравнения возможную ампутацию рога и бум, Санни не оказала Уильяму никакого сопротивления. Он доставил ей самое возвышенное наслаждение в ее жизни, и она блаженствовала, ее тело обмякло, а разум оставался в полном покое.

Теперь такова ее жизнь? Кровати, усыпанные лепестками роз. Некогда фальшивый парень с потенциалом стать настоящим, у которой злой язык и потрясающие прикосновения. Блаженство. Связь, товарищество, единение. Возбуждение.

«Отказаться от этого? Никогда!»

Тот факт, что она испытала оргазм с другим человеком, ощутив восторг, который никогда прежде не испытывала, и все это без беспощадного напора брачного периода… внушителен! Что теперь7 «Я зависима».

Этот мужчина переделал ее. Из единорога-оборотня в богиню секса. «Я и не подозревала, чего мне не хватало».

Но вместе с наслаждением пришли и затруднения. Никогда она не чувствовала себя такой уязвимой. Никогда не испытывала столько нежности в мужчине. Или кому-либо еще! Инстинкт требовал, чтобы она ушла… сбежала от Уильяма, пока он не причинит ей боль.

Все закономерно. С рождения до этого момента она могла полагаться только на себя. По мере укрепления связи, а так и будет, если он продолжат в том же духе, Уильям получит над ней власть. Власть, способную возвысить ее или разрушить. Если он когда-нибудь изменит ей с другой…

Он не станет! Погружая в нее свои пальцы, Уильям выбивал из нее признание, что не безразличен ей. Что-то совершенно несвойственное его характеру, заставившее ее решить, что он заботится о ней. Ее сердце учащенно забилось при мысли о такой возможности.

Ему не все равно? Санни посмотрела на его прекрасное лицо, не смея надеяться. Его раскрасневшаяся кожа блестела от пота, губы припухли и покраснели от поцелуев. Но глаза… веки отяжелели, а радужки поразительно сверкали. В их глубинах она