Максар громко завыл. Следом завыли черные савдаки и барнаки.

— Вперед, убейте их всех! — взревел Максар, едва устояв после очередной атаки Банхара.

Черная лавина савдаков и барнаков перемахнула через фалангу асуров и максаров, устремилась на коробки сартов. Тучи стрел обрушились на эту лавину. И эти тучи накрывали лавину одна за другой. Не многие монстры добрались до коробок, а те, что добрались, начали рассыпаться в прах от ударов пикам и мечами из-за стены щитов. И этот пепел уже не причинял вреда сартам-пехотинцам. Их лица защищали маски.

Туча копий взмыла в небо из-за фаланги. Но до коробок сартов копья не долетели, накрыли савдаков и барнаков. Грохоча сталью, фаланга двинулась на коробки сартов. С флангов ее прикрывали конные отряды максаров и асуров. За фалангой крались копьеносцы, выжидая удобной дистанции для атаки.

Тучи стрел обрушились на ряды максаров и асуров, но не смогли их остановить. И тогда на фланги этой стальной махины обрушились сильно потрепанные, но все еще опасные стаи белых волков. Тяжелые копья полетели в них. Однако среди всадников Темной армии началась сумятица, они уже не успевали защитить себя щитами от стрел сартов и онгонов.

Страшная, смертоносная карусель закружилась вокруг фаланги. Сарты и онгоны мчались по кругу, расстреливая воинов Темной армии с почтительного расстояния. Как только у всадников Совета кончались стрелы, их место тут же занимали другие всадники.

Копьеносцы пытались отвечать, но в сумятице битвы оторвались от своих обозов с боеприпасами, и вскоре были вынуждены искать спасения за стенами из щитов внутри фаланги.

Годар командовал умело, фаланга, окруженная всадниками, превратилась в живую крепость. Но стрелы все же находили бреши между щитов, и в центре фаланги начала расти скала. Уцелевшие воины Годара скидывали своих боевых товарищей в кучу, чтобы те не путались под ногами.

Максар отразив очередную атаку Банхара бросился к фаланге, чтобы укрыться в ней. В этот момент грохоча мечами о щиты в бой вступили коробки сартов. Банхар нырнул в проем между щитов вслед за Максаром, и буквально поплыл за ним меж плотных рядов максаров и асуров. Внутри фаланги было так тесно, что ни один воин не мог отвлечься на чужака, вторгшегося в их ряды.

Максар рвался к вершине скалы. Он хотел видеть, что происходит вокруг, узреть лазейку, по которой можно вырваться из Долины сартов.

Фаланга таяла под градом стрел, но ряды ее все еще были ровными, плотными. Максар слишком поздно понял, что Банхар преследует его, пропустил внезапную атаку, попал в капкан, челюсти волкодава сомкнулись на его загривке. Синий савдак замер, разинув пасть, вытянулся, забился в судорогах.

Банхар затащил его на самую вершину горы из статуй асуров и максаров, придавил лапами бездыханное тело и осмотрелся. Армия Совета добивала Темную армию, но Годар и не думал сдаваться. Он стоял у подножия горы, высоко ровно настолько, чтобы видеть все, что происходит вокруг, но недостаточно высоко для того, чтобы оказаться на прицелах у черных и белых всадников.

Это был идеальный момент для атаки. Банхар четко видел мощную шею военачальника асуров, до нее был всего один прыжок. В глазах его внезапно потемнело. Теперь уже синий савдак держал его за загривок, и челюсти его смыкались как стальные тиски.

Банхар попытался извернуться, хватка Максара была безупречно мертвой. Яркий свет вспыхнул снова на вершине скалы «Банхар». Володя увидел Миснэ. На ней были доспехи аватара, в руке она держала посох с наконечником в виде алмаза. Яркий зеленый свет исходил от этого камня.

И, серебристая луна над Долиной сартов вдруг закружилась, как пластинка в старом патефоне, как сосуд начала наполняться потоками зеленого света. Что-то шевельнулось внутри этой луны. Это был младенец. Он лежал в диске луны будто в колыбели, и шевелил своими ручками и ножками. Володя вдруг поплыл к нему, полетел. Младенец увидел его, улыбнулся, протянул пухлую ручонку, дотронулся до его носа.

Горы, долины, Мертвая пустыня, безбрежный океан, все это было видно с высоты луны. И Володя парил над этим миром, не ощущая ни страха, ни боли. Только радость теперь переполняла всю его сущность, такую же бесконечную как весь этот мир, и такую же крохотную и беззащитную, как этот младенец.

***

Глава 18

— Он просыпается. Позовите врача…

Голос Баярмы звучал откуда-то из далека, будто пытался прорваться сквозь гущу реальности, похожей на кисель. В этой гуще стали видны очертания больничной палаты. Володя лежал на койке, у окна, рядом что-то пикало, и каждый пик отзывался в его голове ударом маленького молоточка.

— Видите? Он проснулся.

Голос Баярмы бил сильнее, будто резиновой дубинкой.

— Не кричи, больно, — прохрипел Володя.

Над ним склонился врач в марлевой повязке, посмотрел ему в глаза.

— Слышишь меня? — спросил врач.

— Слышу, — ответил Володя. — Где я?

— Ты в больнице, — ответила Баярма.

Она сидела рядом, на стуле, и держала его за руку. Ладони ее были холодными как лед.

— Что со мной?

— Ты упал с лошади.

— Где?

— У нас, на сакмане. Не волнуйся, голова цела. Обычное сотрясение. Выпишут, поедем к костоправу. И будешь как новый.

— А где младенец?

— Какой младенец?

— Девушка, вы пока лучше помолчите, — сделал замечание врач. — Ему нельзя сейчас волноваться.

— А вы мне не указывайте! — огрызнулась Баярма.

Еще неделю Володя лежал в палате. Баярма приходила каждый день, приносила ему суп, салаты, сладости. Врачи и медсестры косились на нее, было видно, им досталось от этой вздорной степнячки пока он лежал без сознания.

— Заживает все как на собаке, — врач покачал головой, разглядывая снимок. — Ну и здоровье у тебя, парень. Впервые такое вижу.

— А я и есть собака, — ответил Володя.

— В смысле? — насторожился врач.

— Простите, в голове бардак.

— Через месяц нужно обязательно приехать на обследование, — врач смотрел на него изучающе.

— Хорошо, — согласился Володя.

Баярма приехала за ним на машине, красном пикапе, на котором ездил участковый. По коридору отделения она вела его, придерживая за руку, как показалось Володе — уж слишком наигранно изображая заботу.

— Я сам могу, — Володя убрал руку.

— Давай неделю поживем у моей сестры, здесь, в Могойтуе? — предложила она. — Боюсь, в машине тебя растрясет.

— Не растрясет, я в порядке.

Баярма закинула вещи в кузов пикапа, подошла к девушке, что ждала их у машины, обняла ее, поцеловала.

— Познакомься, это моя двоюродная сестра, — представила она девушку.

— Билигма, — девушка улыбнулась и протянула ладонь.

— Володя, — сухо ответил он.

— Может, останемся все-таки? — уточнила Баярма.

— Нет, я хочу