– Скажем так, – придала я своему голосу нотки загадочности. – Моя спина в этом платье абсолютно голая до самого копчика.

– Кажется, я опять кончил. Я же не смогу весь вечер и на чем больше сосредоточиться. И сколько глаз мне придется выбить, которые будут на тебя пялиться?!

– Если придется, то и я сама могу кому-нибудь выбить глаз. За меня можешь не переживать. А вот костюм тебе, всё-таки, не помешает.

– Ну, к счастью, моя квартира находится недалеко от ресторана, так что мы всё успеем.

– Твой отец предпочел отметить свой день рождения на окраине города? А разве там есть рестораны?

– Самый дорогой и пафосный ресторан есть в центре города, там же есть и моя квартира, которую подарил мне отец.

– Подожди, – вгляделась в его черты. – А в чьей тогда квартире мы встречались?

– Мы встречались в той квартире, на которую я заработал сам.

– Я, оказывается, многого о тебе не знаю, – улыбнулась и аккуратно чмокнула его в кончик носа, сразу стерев пальцами след от помады. – Выходит, ты богат, а я-то, дурень, забесплатно всё это время давала?

– У меня в кармане есть фисташки. Будешь? – лучики улыбки в уголках его глаз согревали.

– Фисташки?! – нарочито восхищенно вздохнула я. – Да ты не просто богат, а бессовестно богат!

– Да, детка. Ни в чем себе не отказывай.

Квартира Рената, которую ему подарил отец сразу после поступления в вуз, могла бы вместить в себя пять таких квартир, как та которую Ренат купил сам.

О размахе и пафосе можно судить уже на входе, когда стоило нам войти в квартиру, как она сразу заговорила, приветствуя нас.

– Только не говори, что папа тебе и девушку подарил, – замерла на коврике, когда женский голос умолк.

– Квартира будущего, – стянул парень кроссовки. – Здесь еще и унитаз с сенсорным управлением. Правда, я так и не разобрался с тем, как он работает, поэтому в квартире будущего еще ни разу не срали.

– Может, будущее рассчитано на то, что никто в нем срать не будет? – вошла в огромную гостиную следом за парнем и остановилась на ее пороге.

– Как тебе? – спросил Ренат, снимая футболку на пути в боковую комнату.

Как мне? Металл, стекло, серое, белое, черное. Ни цветка, ни мягкой подушечки на диване.

Холодно, обезличено, хоть и очевидно дорого.

– Мне не нравится. Не хватает коллекции твоих бегемотиков из «киндера».

– Вот и я о том же, – хохотнул Ренат и скрылся в комнате.

Несколько минут его отсутствия протекли мимо меня плавно и почти незаметно. Пожалуй, я нашла в этой квартире один единственный для мня плюс – большое окно. В него я, в общем-то, и смотрела всё время на вечерний город, пока за спиной не послышались шаги. Кто-то надел туфли.

Повернулась и тоже захотела поправить ширинку и потрясти ногой.

– Вау! – только и смогла я выронить восхищенный выдох.

Передо мной стоял шикарный парень, которого можно принять, если не за модель, то за бизнес-воротилу. В черном костюме, черной рубашке, верхние пуговицы которой не были застегнуты, он являл собой уверенность и даже немного пафос, особенно, если улыбался своей фирменной улыбкой с приподнятым уголком губ.

– Кончила? – спросил он, ехидно ухмыльнувшись.

– Кажется, что-то потекло.

– Это океан моего обаяния, детка.

– Ну, ещё бы, – подметила я иронично. – Папа будет тобой гордиться.

– Вряд ли, конечно, он будет мной гордиться сегодня и когда-либо еще, но сейчас я лишь выполняю просьбу юбиляра – не являться на его праздник хоккейным пиздюком. Да и мама попросила.

– Тогда мне остается только надеяться на то, что после юбилея ко мне вернется мой хоккейный пиздюк, – подошла к нему и поправила воротник рубашки. – А-то я не знаю, что мне делать с этим солидным мужчиной, который даже расческой умеет пользоваться. Своего пиздюка я привыкла причесывать исключительно пальцами.

Всё же, не удержалась и провела кончиками пальцев по его зачесанной на бок челке.

Ренат перехватил мою кисть, поднес к губам и, глядя в глаза с легкой поволокой, произнес.

– Сними плащ, я хочу увидеть спину. Я же умру от любопытства.

– Мою спину ты видел сотни раз во всех мыслимых и немыслимых ракурсах, так что ничего нового там для тебя нет.

– Я не насмотрелся, – надул он забавно губки.

– Вот на юбилее своего отца и насмотришься, – щелкнула его по носу. – Идём, Кен. Раньше отделаемся, раньше тебя расколдуем в нормального парня.

– Только не забывай, что волшебная палочка только у меня

– А ещё я знаю, как с ней обращаться, – демонстративно коснулась кончиком пальца уголка своих губ. – Ну, что? Едем?

– Показываемся бате и его свите и сразу сваливаем ко мне домой.

– К бегемотикам? – хохотнула я, выходя следом за Ренатом из квартиры.

– К потрахушкам.

Вместо того, чтобы спуститься на первый этаж новостройки, с которого мы поднялись в квартиру Рената, мы, зачем-то, спустились на цокольный этаж.

– Что здесь? – спросила я.

– Подземная парковка, – ответил парень и придержал меня за руку, выводя из лифта.

Достал из кармана ключ и, нажав кнопку, заставил отозваться, похоже, еще более дорогую, чем квартира, машину.

– Машина тоже часть имиджа? – спросила я, подходя к черному лакированному зверю.

– Этот праздник… – поморщился Ренат, словно подбирая наиболее точные определения. – … Не праздник, а выставка активов таких толстосумов, как мой батя и его дружки. А дети для них – тоже актив, поэтому была команда явиться во всем самом дорогом и в самом дорогом.

Открыл для меня дверь неимоверно низкой машины, в которую я не села, а будто провалилась. Да уж, дорогие тачки подобные этой – точно не про меня. Особенно тогда, когда на уровне лица окажутся яйца пешеходов.

Дорого-богато, блин…

– Мне вот только одно непонятно, – произнесла я, когда Ренат устроился за рулем. – Зачем, имея всё это, что тебе дали родители, зарабатывать на что-то своё? Та машина с полосками, я так понимаю, тоже тобой заработана?

– Я хотел именно ту машину, я на нее и заработал. А касаемо всего остального, – протянул он и постучал пальцами по рулю. – Батя всегда, чуть что, стоило мне пойти не по его правилам или ослушаться, лишал меня всего: денег, возможности общения с тем, с кем мне хотелось общаться, свободы. В семнадцать лет мне это надоело. Мы с пацанами, которые самые обычные ребятки без золотых ложек в задницах, начали мутить свои дела и мутим до сих пор. Батя не знает, либо знает, но не считает то, чем мы занимаемся, чем-то серьезным, поэтому до сих пор на мой счет падают от него крупные суммы. Теми счетами я, как ты понимаешь, не пользуюсь, так как вполне могу обеспечить себя сам. И, когда он в очередной раз захочет прижать меня к ногтю или заставить играть по его правилам, он поймёт, что его рычаги влияния на меня не действуют. Захочет забрать квартиру, машину, деньги? Да, пожалуйста. Я ничего не потеряю, он всего лишь заберет себе своё.