- Дай ему три штуки, Юэсюань, - кивнул Ван Фань на бутылочку с пилюлями в руках своего старшего, и продолжил:

- Я согласен с тобой. Мой названный брат сейчас должен думать о будущем, своем и Дома Музыки и Меча, а не преследовать убийц его семьи. Но подумай вот о чем, - он усталым взглядом наблюдал за тем, как Гу Юэсюань осторожно вкладывает последнюю пилюлю в рот лежащего, и зажимает его нос и рот, заставляя Сяо Фу проглотить лекарство. Молодой мужчина так и не проснулся - истощенный боем и ранами, он не имел достаточно сил даже для этого.

- Убийца ведь не намеренно отпустил его? - продолжил Сяо-Фань после недолгой паузы. - Раны Сяо Фу не выглядят так, словно его щадили. Ваша помощь спасла ему жизнь, верно?

- Не совсем, - качнул головой Юэсюань. Он явно не хотел делиться подробностями их столкновения с неведомым убийцей. - Но ты прав, А Фу был в шаге от смерти, когда подоспели мы. К чему ты ведешь?

- К тому, что убийца все еще жив и на свободе, - вздохнул Ван Фань. - И если оставить его в покое, он снова придет за моим названным братом - завершить свое злодеяние. Лучше уж найти мерзавца и прикончить, чем ждать нового нападения.

- Те два Парчовых Стража[1] могли догнать его, - вмешался вдруг Цзин Цзи. - Они сильны, и может быть…

- А Цзи, - строгим голосом прервал его Гу Юэсюань. - Не сейчас, - тот зло скривился, но не стал спорить со старшим. Сяо-Фань удивленно покачал головой.

- В вашей миссии замешан императорский двор, - констатировал он. - Кто-то, за кем охотится Парчовая Стража, уничтожил Дом Музыки и Меча. Во что вы ввязались, братья?

- Этот вопрос ты можешь задать только учителю - я не вправе на него отвечать, - сухо ответил Гу Юэсюань. - Тебе все еще нужна наша помощь?

- Нет, сейчас нужно дать Сяо Фу время отдохнуть, - Ван Фань внимательно оглядел своего подопечного. Смертная белизна понемногу сходила с его лица, а дыхание становилось ровнее и спокойнее.

- Нам нужно поговорить с учителем. Увидимся позже, - Юэсюань коротко кивнул юноше, и встал. - А Цзи, - подозвав соученика, он двинулся вглубь долины.

- Постой, Цзи, - задержал Сяо-Фань своего второго старшего. Тот обернулся, глядя на юношу с тенью удивления. - Ты не ранен? У тебя такой вид, будто ты еле сдерживаешь боль.

- Я… - Цзин Цзи зло скривился, и ответил, выплевывая слова:

- Я был слишком слаб, Сяо-Фань. Не одному ему, - он кивнул на спящего Сяо Фу, - нужно стать сильнее, - высказав это вымученное признание, он деревянно развернулся, и заспешил следом за Гу Юэсюанем.

Ван Фань задумчиво посмотрел им вслед, потом перевел взгляд на своего названного брата. Губы младшего ученика Уся-цзы невольно скривились в гримасе злости и сожаления. Его страхи сбылись, и первой жертвой ожидаемых им невзгод стала семья его благодетеля - добрые и справедливые люди, не заслужившие жестокой смерти. Пусть Сяо-Фань, проживший жизнь в бедности, относился к вельможам и богатым землевладельцам с предубеждением, определяемым его иномировой памятью как “пролетарская злость”, к семейству Сяо он чувствовал лишь уважение и благодарность. Тайна, которую учитель делал из миссии своих старших учеников, начинала раздражать юношу, но он отмел эти чувства - прежде всего, нужно было помочь Сяо Фу выздороветь.

***

- Брат, ты же обещал мне, - с усталым раздражением проговорил Сяо-Фань.

Его собеседник не шевельнулся, продолжая извлекать из струн циня одну неблагозвучную ноту за другой. Ученик Уся-цзы приблизился, и накрыл струны ладонью, прекращая странную и неприятную мелодию. Сяо Фу, так и не заметивший его, попытался продолжить игру, отвлекшись от циня лишь после нескольких тихих и дребезжащих звуков, изданных удерживаемыми струнами. Он поднял разъяренный взгляд на Ван Фаня, но тот и бровью не повел, глядя на названного брата с печальным укором.

- Давай, ударь меня, и позволь, наконец, тебя осмотреть, - грустно выдал младший ученик Уся-цзы. - Ты все еще истощен после ранений, твои меридианы едва восстановили целостность, а костные мозоли на сломанных ребрах только начали расти. Я обещал тебя исцелить, и не собираюсь нарушать это обещание.

- Я достаточно здоров, Сяо-Фань, - ожесточенно ответил Сяо Фу. - Время не ждет, как не ждет и мой враг. Каждый миг его жизни - оскорбление моему мертвому отцу, и мне лично. Божественная Мелодия испытывает меня, и я обязан завершить ее испытание - сыграть “Красоту персикового цветения”.

- Постой, я слышал эту мелодию, - озадаченно нахмурился Ван Фань. - Она быстрая и веселая, без единого следа всех тех жутких звуков, что издавал твой цинь.

- Я знаю! - зло выкрикнул молодой мужчина. Впрочем, ярость его быстро иссякла. Он продолжил пустым голосом:

- Веселая музыка плохо дается мне после… всего произошедшего. Но я обязан преодолеть это испытание, и я это сделаю, - лихорадочная убежденность зазвучала в его голосе. - Мне просто нужно сыграть еще раз, и, быть может, у меня получится.

- Тебе нужно поесть, - устало ответил Сяо-Фань. Он кивнул на небольшой плоский короб с крышкой, принесенный им. - А потом, посидеть спокойно пару минут, пока я проведу осмотр и сеанс акупунктуры. Ты сам не свой, брат, и если продолжишь мучить себя и инструмент, то ничего не добьешься, кроме истощения. Как долго ты играл сегодня?

- С утра, - отрешенно ответил Сяо Фу. - Мне нужно…

- Я уже сказал, что тебе нужно, - голос Ван Фаня был спокойнее ледяной равнины в безветрие, и столь же холоден. - Не обессудь, но я тоже обязан кое-что сделать, а именно, выполнить мое обещание тебе. Ты все еще слишком слаб и болен что для мести, что для учебы. А поэтому, - он аккуратно отобрал у молодого мужчины Меч Сяньсяо, преодолевая его слабое сопротивление, и поставил перед ним короб с едой.

- Ешь, - повелительно высказался он. - Единственное послабление, которое я готов тебе дать - я совмещу осмотр и лечение с обедом. Начинай, брат, - он безрадостно улыбнулся. - Чем скорее мы закончим, тем раньше ты вернешься к своему… испытанию.

- Тебе нет нужды это делать, Сяо-Фань, - обреченно пробормотал Сяо Фу, снимая крышку с короба. - Я и не