Желудок Мии страшно сжался.

– Нет, – сказала она.

В горле пересохло, и комната вдруг показалась меньше.

Шахматисты встали и ушли.

Художник за стойкой повернулся к ней.

Давай, Миа, приди в себя.

– Миа? С вами все нормально?

– Да, – буркнула Миа, осушив бутылку минералки.

– Хотите что-нибудь? Все в порядке?

– Все нормально.

– Вы не знали?

– О чем не знала?

– У нас есть причины полагать, что ваша сестра была одной из первых, – произнес Волд, сложив руки на столе.

– Из первых кого?

– Верблюдов, – сказал Волд. – Вот поэтому. Понимаете?

– Поэтому вы выбрали меня?

– Да.

– Я вам не верю, – отрезала Миа.

– Это, конечно, ваше право, – улыбнулся Волд. – Но подумайте сами. Как умерла Сигрид? Неужели она действительно сама себе вколола передозировку?

Миа бросила взгляд на краны с пивом.

– Маркус Скуг, она ввозила вещества для него. Мы полагаем, что эти дела связаны. Я думал, вы знали. Что поэтому я пришел именно к вам.

Пиво.

– Нет. Я не знала.

Он бросил взгляд на ее запястье.

– Ничего? Ну, то есть…

«Егерь». Ей нужно что-нибудь выпить.

– Что? – спросила Миа.

– Этот браслет?

– И что? – тихо промолвила Миа, подняв руку со стола.

Она почувствовала, как браслет впивается в кожу.

Сердечко, якорь и буква.

Давай ты возьмешь мой, а я твой?

– Этот?

– Да.

– А что с ним?

– Ходят слухи, – серьезно сказал Волд, наклонившись к ней. – Про одну из прежних курьеров. Ее зовут Сесилие. Говорят, она там была.

– Где – там?

– Там, где умерла ваша сестра. Говорят, она ходит по городу с таким же браслетом, как у вас. Как вот этот.

Волд кивнул на ее запястье.

– Что-то ищет. Деньги, или я не знаю.

– Как там ее зовут, вы сказали? – спросила Миа, ощутив, что комната куда-то уплывает.

– Сесилие. Ее называют Сиссе. Большего мы не знаем. Наркоша. Ей ближе к сорока. Блондинка в красном пуховике – это все, что у нас есть, к сожалению. Я никак не могу поверить, что они вам не…

Таблетки.

Алкоголь.

Все что угодно.

Больше ничто не имеет значения.

Миа подняла руку, предупреждающе улыбнувшись.

– Все нормально. Спасибо. И если бы вы сейчас ушли, было бы отлично.

– Конечно, – кивнул Волд, поднимаясь. – Но вы с нами?

– Само собой.

– У вас есть мой номер?

– Есть.

– Свяжетесь со мной?

– Как только что-то выясню.

– Хорошо, спасибо. Я очень ценю это. Рад, что вы в деле. Очень.

– Супер, – сказала Миа, пожав его руку.

Волд надел пальто, отдал честь и направился к выходу.

Миа подождала, пока он скроется из виду.

Затем нащупала телефон в кармане.

И нашла номер Чарли Бруна.

Приходской священник Пол Мэллей закончил утреннюю службу и не мог дождаться, когда пойдет в исповедальную кабинку. Вчера он сделал то же самое, но просидел там в одиночестве два часа. Молодой человек не вернулся, но священник вовсе не думал сдаваться. Да, он немного разочарован, это так. Вторник был таким прекрасным. У него родилась эта идея, и возможностью исповедоваться не просто воспользовались, нет, пришел тот, кто по-настоящему нуждался в священнике. Новый в пастве. Кто до этого даже ни разу не исповедовался.

«Это касается моего брата».

Мэллей подготовился к разговору. Долго сидел прошлым вечером, просматривал Писание, перечитывал фрагменты, где речь шла о братьях. О любви к ближнему. О самопожертвовании в пользу другого. Пропитанный отчаянием молодой голос преследовал его во снах. Его разбудил бивший ему в лицо свет. Проснулся он со странным ощущением, что кто-то говорил с ним. Это был Господь? Не совсем ясно, но все-таки Господь похвалил его за то, что он сделал. Этому бедному агнцу нужна была помощь. Где-то вдалеке на облаке сидела Пресвятая Дева с арфой и улыбалась. Но, видимо, он все же не просыпался, потому что вскоре прозвенел будильник, и, лежа на белой подушке, он почувствовал себя словно заново рожденным. Он почти ничего не съел за завтраком, в таком возбуждении он пребывал.

Но никто не пришел.

«Я жду тебя каждое утро, ты должен знать это. Приходи ко мне, когда захочешь».

Почему он не пришел на следующий день?

Да, священник был разочарован, придется признать это.

Он превосходно провел сегодняшнюю утреннюю службу, хотя мыслями он был не совсем здесь.

Придет ли сегодня молодой человек?

И тут священнику пришла в голову не столь оптимистичная мысль: если он не придет сегодня, сколько еще придется ждать?

Он закатал рукав сутаны и взглянул на часы.

Наверное, это глупо – связать себя таким обещанием.

Мэллей вздохнул, слегка постучал пальцами по ноге. Деревянная лавка была жесткой и неудобной, к тому же он проголодался. Он сидел тут уже почти целый час. Сорокатрехлетний священник решил, что с него хватит, но тут вдруг услышал приближающиеся шаги и увидел чью-то фигуру за решеткой кабинки.

– Отец, – произнес молодой человек, осторожно закрыв дверь за собой.

Душа его возликовала. Он все же вернулся.

– Сын мой, – сказал священник своим глубоким голосом. – Ты нашел дорогу назад?

На секунду тишина за решеткой.

– Меня терзали сомнения. Но, думаю, это будет правильно, отец. Хочу поблагодарить вас за то, что позвали меня сюда.

Поблагодарить?

Мэллей улыбнулся про себя и вновь ощутил тепло внутри.

– Благодари Господа и Деву Марию, – мягко произнес он. – Мы все только слуги Господни. Кто я, только жду тебя.

– И все-таки спасибо. Я много думал. И решился.

– Так? – осторожно проговорил Мэллей.

– Я расскажу вам все.

– Можешь положиться на меня, – спокойно сказал Мэллей. – В этой комнате тебя судят только глаза Господа.