Давно и далеко в торговом городе люди измеряли время «на авось». Дела шли так себе. Правитель задумался над ситуацией: город его и обязан приносить прибыль. Он узнал, что время можно определять и точно измерять, выписал из-за моря солнечные часы. По ним специально обученный человек ударял в колокол, что-то вроде корабельной рынды. Тот, кто его слышал, знал точное время. В город пришел новый порядок и воцарился достаток. Теперь все были в курсе, сколько тратят на работу, и подсчитали производительность труда. Прогрессивно мыслящие перешли от рабского труда к наемному. Банкиры знали, какова у них прибыль в единицу времени. Влюбленные встречались точно в срок, а если и опаздывали, то нарочно.

Пошло время, правитель умер. При нем город достиг могущества и богатства. Все, связанное с его именем, стало священным. Над часами возвели храм, и они перестали показывать время. Зато по ним гадали, им поклонялись, Появились авгуры, и начали происходить чудеса!

У нас есть опыт, с помощью которого мы чего-то достигли (часы), но, не развивая его (создание других часов) и отказываясь понять смысл времени (храм над часами), мы становимся заложниками шаблона (п. 79). Солнечные часы под куполом не работают, а изобрести другие, клепсидру, например, не позволяет прежний успешный опыт пользования солнечными часами.

Ничто так не нуждается в исправлении, как чужие привычки.

Первыми определение понятия «профессия» дали иезуиты. Среди них было много очень умных людей, и они верили в Бога. Это создало проблему: ведь они — монахи, а им приходилось совершать поступки, которые шли вразрез с обетами и монашескими канонами, иногда даже противоречили им. Например, пропускать время молитвы или жениться. Иезуитов такое положение вещей ломало сильнее, чем другие невзгоды. Тогда они привнесли в идею Абсолютного служения Ему возможность служить нерелигиозным, неканоническим путем и определили ситуацию как professio: «Богу — богово, кесарю — кесарево, слесарю — слесарево».

Социальная адаптация как процесс приведения своего внутреннего мира в соответствие с окружением требует усилий. Происходящий «сам собой», данный процесс всегда сложный и напряженный. В ходе него мы постоянно и остро чувствуем свою уязвимость, тратим огромное количество энергии на самоконтроль и самонаблюдение, излишне оцениваем собственное поведение и реакции, смотрим на реакции близких и дальних. Вообще на все и на всех, включая бессмысленные «лайки» в Сети. Вспомните текст об «озабоченности статусом», это тоже про соцадаптацию.

Умение обращаться, вращаться и общаться в социуме, в своей социальной среде, находить и устанавливать контакты1611, видеть себя в зеркале других. И деньги можно получать только от других людей, даже если сам их печатаешь или моешь золото. С кем-то кооперироваться или конкурировать. Я не верю в идею конкуренции между людьми: человечество выжило благодаря партнерству, сотрудничеству, а не противоборству и борьбе с себе подобными.

По мере убыстрения времени и развития социума ускоряется интенсивность адаптационных процессов в обществе и на индивидуальном пути. Это приводит к тому, что процессы становятся непрерывными, а умение адаптироваться к изменениям приобретает жизненно важное значение для всех — и стара и млада. Готовность принять динамичные перемены, прежде всего в себе, становится одним из главных условий успеха (п. 4–6).

Люди разные, хотят разного и даже если претендуют на один объект, скорее всего, один из них в нем не нуждается. Правда, он еще не в курсе.

У Гофмана есть новелла «Выбор невесты». У невесты было три жениха, все хотели на ней жениться. Пришла фея и предложила каждому исполнить его желание. Женихи согласились.

Как так? Они же все хотят одну невесту? То-то и оно, что нет! Один получает невесту, второй — кошелек, где никогда не кончаются деньги, третий — книжку, которая по желанию превращается в любую книжку! Почему? Дело в том, что лишь один жених любил девушку. Другой мечтал о ее деньгах. Третьему хотелось получить ее библиотеку, которая полагалась в качестве приданого. При этом все трое конкурировали за одну невесту.

Думаю, «ложная невеста» является драйвером ложной идеи конкуренции. Жизненный опыт подсказывает: конкуренция редко улучшает товары, зато часто портит нравы.

Взаимодействие с социумом требует больших усилий и выхолащивает нас при попытке показать себя в лучшем свете. В ловушку легко попасть, подстраиваясь к сфере, относительно которой мы чувствуем себя не comme il faut. Желание быть «как они» заставляет нас переставать быть собой, лишает легкости, пластичности, простоты и естественности. Ситуация, в которой «они хорошие, а я нет» провоцирует одно из самых дистрессовых внутренних переживаний. При ее разворачивании, когда мы сталкиваемся со сложностями и попадаем в зависимость от мнения новой сферы, можно отказаться от контакта и уйти в знакомый круг, вернуться в комфорт, избавившись от сложностей и травматизации, сопровождающей данный процесс.

Жизнь и есть решающий фактор, который создает ситуации, требующие адаптации, заставляет нас изобретать и совершенствовать «инструменты», позволяющие адаптироваться быстро и менее болезненно. Акцент — на «делать», так как отказ от адаптации чреват задержкой в развитии и откатом назад.

Ты оправдал чужие ожидания?

Чаще всего сложности касаются выхода из так называемого родового сценария, сепарации от него. Вот пример: «Внучка, впрочем, послушно отправилась на экономический факультет заслуженного инженерного вуза, выбранного как за респектабельность, так и за близость к дому. Ей было, в общем, все равно. Это бабушка деятельно устраивала ее судьбу, втискивая собственные мечты в безобразные пресс-формы реальной жизни. Она с увлечением училась поначалу, а когда математика кончилась, доучивалась легко и скучно, по привычке все доводить до конца да из любви к бабушке. Собственно, она едва не прожила ради нее чужую жизнь» (Н. Колпакова, «Бегущие по мирам»).

Установка — «я должна следовать, иначе расстрою, оскорблю, повергну в прах надежды на меня» и прочее. Фольклор про не должен/должен прочно вошел в практику и повседневность из нью-эйджа. Тихонечко и незаметно перекочевал в психологию, поскольку обслуживает разобщение людей и снижение способности к длительному достижению общих и личных целей, сотрудничеству и тому, что сделало нас людьми.

С теми, кто проповедует собственную недоговороспособность, никто не станет планировать продолжительную совместную деятельность. В итоге они становятся полностью зависимы от принуждающих их что-то делать. Есть штука под названием «внутренняя договороспособность», которая подразумевает умение держать слово. Это глубже, чем долженствование. Она позволяет получать результаты, индивидуальные и коллективные, требующие длительного сотрудничества. Те, у кого есть данное качество, способны реализовать значительные проекты и привлекать необходимых для их воплощения в жизнь людей. Это «должен себе» при достижении цели.