— Не появлюсь! — санитар оживился. — Я самому себе не враг, и мне ноги пока что нужны…

Он спрятал деньги и устремился к выходу из пивной — в более дешевое заведение, где на сто рублей можно устроить праздник жизни.

Леня тотчас встал из-за стола и, стараясь не привлекать к себе внимания, покинул пивную.

На улице он догнал санитара и схватил его за плечо:

— Стой, Спиридон!

Санитар испуганно обернулся и забормотал:

— Я же сказал, больше не потревожу, мне свои ноги дороги…

Тут он увидел, что перед ним не Шуруп и не Шампунь, и удивленно протянул:

— А ты вообще кто, мужик? Я тебя знаю?

— Во всяком случае, среди своих молчаливых клиентов ты меня не видел, — заверил его Маркиз.

— А тогда кто ты такой и чего тебе от меня надо?

— Кто я такой? Я лично Дед Мороз, а надо мне, Спиридон, чтобы ты был счастлив!

— Чего?! — с явным недоверием переспросил санитар.

— Вот скажи, Спиридон, что тебе нужно для счастья?

— Конкретно сейчас мне нужно опохмелиться, а ты меня от дела отрываешь!

— Мелко мыслишь, Спиридон! Но раз уж надо — значит, надо. — Леня достал из кармана фляжку с коньяком и протянул ее страдальцу. Тот, ни слова не говоря, присосался к фляжке и затих. Наконец емкость опустела, санитар высосал из нее последние капли и с сожалением вернул фляжку Маркизу.

— Будем считать, Спиридон, что это было твое первое желание. Так что у тебя осталось еще два.

— Ты же сказал, что ты Дед Мороз, а не золотая рыбка!

— Ты смотри, какая память! — восхитился Маркиз. — Ну, короче, будешь желания загадывать или я пойду, другого алкаша осчастливлю?

— Нет, постой… — заволновался санитар, — значит, так… хочу покойников своих не видеть, хоть неделю, и денег… тыщ десять!

— Ну, десять так десять, — Леня полез в карман за деньгами. — А с десятью тысячами ты сам в морг на этой неделе не попадешь… по крайней мере, на своих ногах! Только ты мне напоследок скажи, где у тебя спрятана та баба, которую Шуруп с Шампунем привезли?

— А ты откуда про нее знаешь? — испуганно спросил санитар, жадно глядя на деньги в Лениной руке.

— Откуда — от верблюда! Мы, Деды Морозы, все про всех знаем! — и Леня призывно пошелестел купюрами.

— Секция Д сорок восемь! — выдохнул Спиридон и выхватил у Лени деньги.

Сменщик Спиридона, санитар Савелий, посмотрел на часы. До конца его смены оставалось пять минут, а Спиридона все не было.

— Опять загудел, — проговорил Савелий то ли с возмущением, то ли с завистью. — А мне чего делать? Вторую смену подряд корячиться? Я на это не подписывался!

Дома его ждал горячий обед, недопитая со вчерашнего дня бутылка и сожительница Анна, женщина, приятная не во всех, но в некоторых отношениях.

В это время дверь морга открылась и на пороге появился мужчина лет сорока с приятной, но не запоминающейся внешностью. Одет он был в потертый пиджачок, который ему был заметно маловат, и в мятую кепку покроя «мечта хулигана».

— Ты кто? — осведомился Савелий, оглядев незнакомца с ног до головы.

— Леонид, — честно ответил пришелец. — Я Спиридона, сменщика твоего, племянник. Дядя Спиридон малость приболел, так я вместо него пришел подежурить.

— Знаю я, чем он приболел! — привычно проворчал Савелий и тут же спохватился: — Как это «вместо него»? Это не положено, чтобы «вместо»! У нас медицинское учреждение, так что нельзя кого ни попадя пускать!

— Да ладно тебе, — махнул рукой «племянник». — Здесь же одни жмурики, а им не все ли равно, кто за ними приглядывает?

— И то верно, — протянул Савелий.

Он вспомнил про горячий обед, запотевшую бутылку и приятную не во всех, но в некоторых отношениях Анну и решил, что жмурики на него не обидятся.

Едва Савелий покинул морг, «племянник» набрал номер Шурупа с больничного телефона и, едва тот откликнулся, проговорил хриплым приглушенным голосом:

— Из морга звонят!

— Из какого еще морга? — удивленно переспросил Шуруп.

— Сам знаешь, из какого! Мне твой номер Спиридон дал, на крайний случай!

— Вот козел! — охнул Шуруп.

— Верно говоришь — самый настоящий козел! Он запил по-черному, а у нас утром проверка будет!

— Чего? — в голосе Шурупа прозвучало недоверие. — Какая, к чертям, проверка? Кому ваших жмуриков пересчитывать понадобилось?

— Уж это я не знаю, только утром будет проверка! — повторил Леонид. — И если они лишний труп найдут — мне за него отвечать неохота! Я все как есть выложу…

— Ты… это… пугать меня вздумал?

— Пугать не пугать, а только забирайте покойницу сей же час! — потребовал «санитар». — Со Спиридоном у вас, может, все договорено, но я-то тут вообще ни при чем!

— Легко тебе говорить «забирай»! — заныл Шуруп. — Куда мы его денем?

— Ну, вот тут я тебе могу помочь, — Леонид понизил голос. — Есть тут одно местечко, где ее примут и оприходуют как положено. У нас с ними как бы договор. И берут недорого…

— Недорого — это сколько?

— Десять штук — все удовольствие!

— Десять штук? — переспросил Шуруп. — Я их что, печатаю? Я уже Спиридону заплатил, теперь этим…

— Твои проблемы!

— Ладно, — согласился Шуруп. — Через час приедем!

Повесив трубку городского телефона, Леня достал мобильный с неопределяющимся номером, позвонил в гостиницу, где остановился арабский шейх, о котором говорили в новостях, и попросил связать его с охраной шейха.

— Кто говорит? — раздался в трубке настороженный голос с сильным акцентом.

— Кто говорит — это до вас не касается, — проговорил Леня с характерной уголовной растяжкой. — А только, если хотите получить бабу своего пахана живой и здоровой, — готовьте бабло!

В трубке послышалось шумное дыхание, и другой голос взволнованно воскликнул по-английски:

— Отдайте мне ее! Верните мне свет моих очей! Верните мне мою конфетку!

— Подождите, ваше высочество! Доверьте это мне! — произнес прежний голос по-английски и снова перешел на русский:

— Сколько?

— Лимон зеленых! — нагло ответил Леня. — И смотрите, чтобы без фокусов! Никаких помеченных денег…

— Где? — деловито спросил переговорщик.

В сторожке возле лютеранского кладбища на Смоленке, через два часа! — и Леня повесил трубку.

Закончив переговоры, он натянул висевший на гвозде несвежий халат, надел марлевую маску и приготовился к ожиданию.

Ждать пришлось недолго. Возле морга остановилась машина, и в дверь позвонили.