Вот черт! Я же не успела съездить на Фурманова.

«Еду туда. По дороге возникли кое-какие обстоятельства. Расскажу потом».

Попрощавшись с Вероникой, я запрыгнула в свой автомобиль и завела его. Но тут у меня в сумке запищал один из моих приборов, сработавший на жучок. Я его что, не выключила, когда выходила из квартиры Вероники? Но ведь его пищание означает одно – поблизости находится активное подслушивающее устройство.

Я обнаружила его под своим сиденьем, куда моя рука потянулась в первую очередь. Штучка была такой же, как и в квартире Вероники. Это напрягло меня и одновременно порадовало. Потому что временны́е рамки, когда эти жучки были установлены, очевидно, сузились. Вероятно, они появились после смерти Гриши. Возможно, это произошло, когда влезли в квартиру Вероники. Тогда я уже взялась за дело Гриши. Но когда был подложен жучок в мою машину? А ведь все можно было провернуть на кладбище! Помнится, я тогда удивилась, что машина открыта, но решила, что сама не нажала на блокировку. Кто-то сильно торопился…

Тем временем пробки уже почти рассосались, и я по прямой смогла быстро домчаться до начала улицы Фурманова.

Во дворах было немноголюдно. Дети играли на площадке, строя крепости из снега. Мужчина, по описанию очень похожий на Степана, по локти копался в старенькой «двенашке».

– Здравствуйте, вас случайно не Степан зовут?

– Случайно – Степан.

– А фамилия как ваша?

– Золотников. Подал бы вам, девушка, руку. Но не хочу испачкать. Я по уши в машинном масле.

Я сверилась со списком, который дал мне Головин. Там фигурировал Степан Золотников.

– Я частный детектив Татьяна Иванова.

– Очень приятно, Татьяна Иванова. Какими судьбами в нашем районе?

– Я расследую дело об убийстве Григория Яшина. Вы знали такого?

– Первый раз слышу.

– А Вадима Ковурского?

– Нет, не знаю, – даже не раздумывая, ответил мне он.

Чтобы убедиться в своих догадках, я показала ему фотографию Вадима. Бегло взглянув на нее, он сразу отвел взгляд в сторону.

– Говорю же, не видел его никогда, – повторил он.

– Странно, а у меня другая информация, которая говорит о том, что вы знакомы. И достаточно близко.

– Ваша информация не соответствует действительности.

– И вы смогли бы подтвердить это на суде?

– Легко. Детектив, меня судом не испугаешь. И если у вас все, то мне пора домой. Завтра рано вставать на работу.

– Пока нет вопросов, но если появятся, то я вас найду, – предупредила я Степана.

– Ваше право, детектив.

Степан захлопнул капот, собрал с земли инструменты, протер руки снегом, затем закрыл на ключ машину и направился к подъезду. Я села в свой автомобиль и стала наблюдать. В бумажке с адресами, что дал мне Головин, я прочитала, что у Степана была первая квартира. А это значит, что его окна выходят прямо во двор.

Я присмотрелась. В квартире на первом этаже тускло горел свет. Шторы были тонкие и прозрачные. Поэтому я легко распознала силуэты в окне. Это были двое мужчин. Один, которого я сразу узнала, был Степан. Второй был мне не знаком. Не исключено, что это был Вадим.

Сначала они разговаривали. Потом тот, которого я считала Вадимом, засуетился и начал надевать на плечи рюкзак. Вскоре они оба исчезли из поля зрения.

Я сразу же позвонила Головину, но он, по закону подлости, не брал трубку. Я набрала снова. И снова длинные гудки без ответа.

Свет в квартире погас. Похоже, ее обитатели решили сматываться. По крайней мере, один из них точно. На улице уже стемнело. И похоже, что уличное освещение здесь в дефиците, как и в моем дворе. Поэтому, когда двое вышли из дома и подошли к черной «Камри», я не смогла их нормально разглядеть. Но один из них был точно Степан.

Записав Головину голосовое сообщение, что я буду преследовать автомобиль, где, возможно, находится Вадим, я завела свою ласточку. И успела порадоваться тому, что я отремонтировала ее вовремя. Затем выехала со двора, и, на мое счастье, мне перезвонил Головин.

– Ты где? – услышала я его взволнованный голос.

– Выезжаю с Фурманова на Кирова. Куда дальше – знают только те, за кем я еду. Это черная «Тойота Камри». Вижу цифры на номере: ноль, один, пять. Последние буквы КВ. Первая замазана грязью. Номер тарасовский.

– Оставайся на связи, Таня. Я передам постам ГИБДД, чтобы перехватили их.

Я ехала за ними и слышала, как Головин передавал по рации информацию об автомобиле. Затем он снова обратился ко мне:

– Ты все еще на Кирова?

– Да, проезжаем городской ЗАГС и сквер. Но я думаю, что они скоро повернут на Юбилейную. С нее лучше всего выехать из города.

– Понял.

Так и произошло. Они собирались покинуть Тарасов. К счастью, я увидела стоящий впереди патруль ДПС. Полицейский жезлом показал, чтобы «Камри» остановилась. Однако водитель даже не собирался тормозить. Произошло с точностью до наоборот. Он дал по газам и проскочил мимо. Быстро среагировав, полицейские сели в автомобиль и помчались за ними. Я следом. Началась погоня.

– Что там, Таня? – спросил Головин, висевший у меня на громкой связи.

– Плевать они хотели на сотрудников полиции. Даже глазом не моргнули, когда промчались мимо. У инспектора даже шапку ветром снесло. Они выезжают из города, – доложила я ему обстановку.

– Я тоже направляюсь в вашу сторону, – садясь в автомобиль, сказал Головин. – Но не отключайся.

Я почувствовала, как превышаю свой лимит по скорости. Стрелка на спидометре приблизилась к отметке в сто тридцать километров в час. Представляю, какая скорость у машин, едущих впереди меня. Но в одно мгновение я увидела, как водитель полицейской машины нажал на тормоза. И практически сразу раздался резкий удар. Подъехав ближе, я увидела «Камри», обнявшую фонарный столб.

– Что случилось? – услышала из телефона голос Головина.

– Похоже, ДТП. «Камри» врезалась в столб.

Что-то дело мне привалило… аварийное. Еще одна авария.

– Все живы? – прозвучал в трубке голос капитана.