— Ага, вы вроде бы из низов и должны понимать простых людей, а, может, и понимаете, но делаете вид, что выше всего этого. Потому что теперь-то вы аристократ. И заметьте, обычные люди и просто так помогли бы мне со старухой, потому что я бы им тоже отплатила добром. Можете и дальше рассказывать о вашей нелёгкой жизни и показывать, какой вы на самом деле человек. Но по сути вы маг, такой который людей и особенно ведьм считает за грязь. А на обычные просьбы о помощи отвечает: «что мне за это будет?». И пальцем пошевелит только в том случае, если выгода в десятки раз окупит его усилия!

Лицо главаря посерело, и без того бледное, оно теперь навевало ужас. Он молча ударил коня пятками и поскакал на главную улицу.

— Билл, Эстель лично отвести к Эдварду!

Он скакал в сторону лавки и я, ещё сильнее вцепившись в поводья, старалась поспевать за ним. Главарь остановился точно напротив калитки и моментально спрыгнул на землю. С его головы упал капюшон плаща, когда он, чеканя шаг, прошествовал к двери. Грохнул кулаком и она открылась, как родному.

К этому моменту я успела только сползти с лошади. Когда я, запыхавшись, вошла в гостиную, где разместила старуху, маг уже водил над ней руками. Лёгкое свечение над её телом вспыхнуло и замерцало, маг выругался и опустил руки. Встряхнулся и опять начал шептать заклинание. Он довольно долго сидел и водил руками, намного дольше, чем когда-то над Биллом. Свечение было ярче, а маг с каждой минутой бледнее. Неожиданно у моей старухи пошевелились пальцы, но маг не остановился, а продолжил колдовать. Последнее слово он произнёс так громко, что я от неожиданности вздрогнула. А он резко поднялся и, не дожидаясь, когда старуха придёт в себя, стремительно вышел за дверь. И у меня уши заложило оттого, как он её закрыл.

— Ох, как же голова болит, — прохрипели сзади. — Мариша, неси Огюста.

Ночь прошла бурно. Бокал я попыталась спрятать, за что стала не просто врагом, а вражиной. Госпожа Блакли лютовала, её штормило, знобило, болела голова, а потому всем, кто находился рядом, тоже нездоровилось. К моему большому сожалению рядом была только я. Пыталась влить в неё хоть каплю проверенного восстанавливающего зелья, но она слишком была настроена на Огюста. И разговора потому у нас не получилось. Точнее, получилось непонятно что.

Уставшая и не выспавшаяся, я, больная госпожа Блакли и Огюст, которого мы перетягивали.

— Да что ж вы делаете! Какой вам Огюст, вы и так еле стоите!

— Вот для этого и нужен Огюст, с ним я крепче на ногах держусь! Отдай, малявка!

— Не отдам! Вам, вообще, ещё надо объяснить, как это вы умудрились влезть в политический заговор против магов!

— Какой заговор? На кой мне политика, Мариша! Говорю, отдавай Огюста!

— Вы становитесь алкоголичкой! — меня окатило такой волной презрения, что ноги почти подкосились.

— Чтоб ты знала, мелюзга, истинная ведьма даже теоретически не может пристраститься к алкоголю. Дар её оберегает!

— Ага, вы это нашему целителю скажите! — ох, лучше бы я не упоминала про него, они, конечно, друзья и собутыльники. Но он частенько говорил госпоже Блакли, о вреде спиртного, сразу после того, как подливал. И именно после таких разговоров моя старуха начинала с ним ругаться, вот и сейчас глаза её полыхнули.

— Целитель, говоришь, — зашипела она. — Нашла кого слушать, старого маразматика, который пьёт в два раза больше меня и, заметь, дара у него нет! Так что делай выводы!

— Вывод один — всем пора прекращать! Но вам это нужнее, потому что маг может хоть сейчас прийти и заковать вас в кандалы за участие в заговоре! И это не монета возврата или вечный сон, понимаете? Это конец!

— Так, Мариша, какой заговор? И, погоди-ка, я не просто спала и мне снились отвратительные сны, а это был вечный сон? И, значит, магу я обязана этой головной болью и треньканьем в ухе? — потом она медленно отпустила Огюста, внимательно осмотрела мой потрепанный вид, в том числе испачканный плащ, который до сих пор не успела снять. — Почему ты так выглядишь? Почему синяки под глазами и где твои щеки? Таааак, Мариша, оставь Огюста и неси-ка гримуар!

Я с чувством закрыла глаза ладонью. В нашей лавке ничего не меняется.

В общем, мы со старухой кое-как, переругиваясь, поговорили. Гримуар и Огюста я от неё спасла. Зельем напоила, а она меня, наконец, отпустила отмокать в воде. Разузнать подробности о том, как частица силы моей старухи оказалась в той пещере и перед камнем, удалось с трудом.

— Подумаешь, помогла немного нашему целителю, — сообщила она мне. — Попросил по дружбе заплатить за него магический долг, дел-то.

Вот так и понимаешь, что пить в принципе нельзя, особенно с целителем. История, как обычно, была животрепещущая. Они выпили, он поплакался о своей незавидной судьбе. Рассказал, что с него требуют магический долг иначе всё, буду брать натурой. Что значит натурой, я не стала уточнять. Но зная, что в некоторых весьма спорных ритуалах используют сексуальную энергию, понимающе кивнула. Ну, а выпимши моя старуха вообще любит не только правду говорить, но и мир спасать. Вот и пошла, долг отдавать. В итоге её чуть ли не порталом доставили обратно в лавку, только чтобы она перестала его отдавать. Опять же подробностей мне не сообщили, потому что якобы слишком молода, такое слушать. Как доставать из канавы в полтретьего ночи, так в самый раз, а тут ещё не доросла. В общем, со старухой всё понятно.

Лежа в ванне, я даже успела успокоиться и почти задремать. И когда дверь резко открылась, еле нашла в себе силы повернуть уже потяжелевшую голову. Моя старуха с боевым раскрасом, при полном ведьминском параде, включая злобное сверкание глазами, и бутыль с зеленоватым зельем встала в дверях.

— Я не поняла, ты так и будешь разлёживать, пока маги в нашем городе свои порядки устанавливают? — она прошла вперёд и, не спрашивая, залила мне в рот отвратительную бурду для восстановления сил и бодрости.

— Госпожа Блакли, успокойтесь уже, — откашлялась и просипела я.

— Мариша, то, что ты спускаешь с рук всяким недоразвитым магам, тебе же аукнется. Нельзя прощать такого свинского отношения к уважаемым ведьмам!

— Да какое такое отношение?! То, что вас заколдовали, так вы там сам напортачили и, судя по гримуару, сами же виноваты, что заклинание преобразилось. Потому что читаете через строчку!

— Деточка, я не о себе сейчас, — она не вспылила из-за моего тона, даже не огрызнулась по поводу того, что сама виновата, более того, с сочувствием смотрела на меня.

Я скорбно вздохнула, видимо, меня намерены спасать. Медленно вылезла из воды, замоталась в халат и вышла в комнату. Старуха тоже прошествовала за мной и начала мерить шагами расстояние от окна до двери, то и дело, натыкаясь на кровать.

— Ты мне скажи, как так вышло, что ты у них на побегушках? Чему я тебя учила, Мариша? Мы не работаем на кого-то, исключительно на себя и помогаем только нуждающимся, остальным за приличные деньги и при условии хорошего настроения!