В начале июня 1942 года две мортиры «Карл» обстреливали Тридцатую бронебашенную батарею майора Александера, выпустив за два дня шестнадцать чудовищных снарядов. Гигантские фонтаны обломков и дыма поднимались после каждого такого удара, земля сотрясалась. Во все стороны разлетались огромные осколки 615-миллиметровых мегаснарядов, каждый – весом по двадцать-тридцать килограммов! Один из выстрелов оказался для гитлеровских артиллеристов удачным.

Броневая крыша башни Тридцатой батареи была пробита, погибла орудийная обслуга, а сам командир башни оказался тяжело ранен. Одно орудие оказалось сильно повреждено. А во второй башне от мощной ударной волны «вырубило» все электричество. В полутьме бронированного отсека полыхнули ярко-синие молнии коротких замыканий. Несколько матросов было убито скачком напряжения. В результате проводка частично выгорела, и башня могла использовать только крайне трудоемкое ручное наведение.

Но майор Александер не сдался, он организовал инструментальную разведку и засек оба «Карла» по ярким вспышкам выстрелов и чудовищному грохоту. Но поразить мощные артустановки «Тридцатка» не могла: «Карлы» прятались за неровностями рельефа, используя более крутую траекторию полета своих чудовищных снарядов. Максимальный угол возвышения установки «Карл» составлял 70 градусов, в то время как у советских орудий бронебашенных батарей угол возвышения был вдвое меньше.

Кроме того, для укрытия каждого «Карла» были вырыты замаскированные окопы длиной пятнадцать метров, шириной десять и глубиной в три метра. Попасть в такую высокозащищенную цель оказалось отнюдь не просто…

* * *

– Сейчас мы эту падлу фашистскую прищучим! – Алексей зло оскалился и принялся за математические расчеты. Ему помогали офицеры боевого управления. Вскоре уравнения на погибель гитлеровским артиллеристам были готовы. – Снаряд шрапнельный, метательный заряд половинный.

Команда Алексея была исполнена незамедлительно. Элеваторы подали из погребов боезапаса шрапнели. Серые снаряды с блестящими медными ведущими поясками аккуратно перегрузили на загрузочные лотки. Командиры орудий выставили специальными ключами время срабатывания дистанционных трубок.

– Открыть затвор, дослать снаряд!

– Есть, выполнено.

Штанга досылателя вдвигает снаряд, а за ним – только один белый холщовый картуз половинного заряда пороха.

– Закрыть затвор, угол возвышения ствола максимальный, – передает распоряжение командир башни у себя на верхотуре.

Многотонные стальные хоботы задираются в небо. Тридцать пять градусов – максимальный угол возвышения советских бронебашенных артустановок.

– По гитлеровским тварям, беглым – огонь!!! – рычит в массивную телефонную трубку внутренней связи Алексей.

Все четыре ствола отзываются громовыми раскатами выстрелов. В огромных фонтанах дыма и пламени вылетают тяжеленные, почти полутонные снаряды. Однако заряда пороха не так уж и много, чтобы разогнать их до большой скорости. Но этого и не нужно. Круто взмыв почти вертикально вверх, снаряды так же – почти отвесно устремляются вниз. На высоте около сотни метров срабатывают дистанционные запальные трубки. Прямо над головами немецких артиллеристов вспухают кустистые черные облака. Но они не сулят дождя для пересохшей, израненной севастопольской земли. Они несут смерть немецким оккупантам!

Каждый шрапнельный выстрел калибра 305 миллиметров покрывает примерно 250 метров в ширину и километр в глубину. Четыре шрапнельных снаряда – посланцы Тридцать пятой батареи взрываются не одновременно, но каждое черное облако порождает несколько тысяч увесистых и смертоносных свинцовых «капель».

От них не спасает легкая броня толщиной всего тринадцать миллиметров. Тем более что роковой удар нанесен сверху. Свинцовый дождь мгновенно смел обслугу с обоих орудий, залив серый крупповский металл потоками арийской крови. От молниеносного русского удара с неба спасения не было. Снопы шрапнели перекрывали друг друга, буквально аннигилируя все живое в зоне поражения. Да и технике досталось изрядно. Мощным ударом сверху оказались повреждены практически все механизмы двух самоходных мортир «Карл». Массивные затворы, лебедки, электрические и гидравлические приводы, загрузочные лотки для чудовищных снарядов длиной более двух метров.

Рядом с позициями «Тора» и «Одина» взметнулся огненный фонтан. Заряд шрапнели попал в транспортер снарядов – «Munitionsschlepper» на базе танка «Panzerkampfwagen IV». Внутри приземистого угловатого транспортера со снятой башней находились не снаряды, а метательные заряды – они и полыхнули вихрем яростного пламени. Взорвались топливные баки самого транспортера, разбрызгав горящий бензин вокруг.

Несколько минут спустя раздался зуммер на щитке связи в Центральном посту батареи.

– Алексей Яковлевич, верти дырку для ордена! – сразу же заявил генерал-майор береговой службы Моргунов. – Наблюдатели засекли многочисленные мощные взрывы и огненное зарево на месте позиций немецких гаубиц особой мощности. Молодец, накрыл с первого же залпа!

– Хорошо бы обещанный орден получить не посмертно. – Алексей был мрачен и не разделял радости командования. – Теперь нас будут с землей ровнять все орудия 11-й армии Манштейна!..

– Что верно – то верно, Алексей, но вы держитесь там…

– Да куда уж нам деваться… – ответил командир Тридцать пятой бронебашенной батареи.

* * *

Гитлеровцы не заставили себя долго ждать. Вой нескольких десятков пикировщиков «Юнкерс-87» обрушился на батарею вместе с фугасными авиабомбами. «Лаптежники» с характерным обратным изломом крыльев и нелепо висящими под фюзеляжем толстыми обтекателями шасси срывались с небес, словно коршуны. Град тяжелых 250-, 500- и даже 1000-килограммовых бомб обрушился на Тридцать пятую батарею. Сухая каменистая земля древнего Херсонеса взметнулась чудовищными фонтанами взрывов. Все вокруг заволокло серой пеленой дыма и пыли, сквозь которую пробивались багровые сполохи все новых и новых взрывов. Казалось. огненный вал должен был испепелить советскую береговую батарею…

Да не тут-то было! В ответ рявкнули зенитные пушки, ударили сверкающими трассерами крупнокалиберные пулеметы ДШК и автоматические 37-миллиметровые морские артустановки. В свое время Алексей не зря потратил уйму сил и нервов, укрепляя противовоздушную оборону своей батареи! Теперь зенитчики разошлись вовсю.

Но сердце Алексея сжималось от тревоги и тоски – где-то там, среди всего этого огненного ада, находилась и Карина со своим зенитным расчетом. Командиру могучей береговой батареи вдобавок еще и было стыдно, он переживал, что прячется сейчас за спиной хрупкой девушки-зенитчицы. Он буквально места себе не находил, но и поделать ничего не мог…

Зенитчики сумели «завалить» двух «Лаптежников», обломки пикирующих бомбардировщиков упали неподалеку. Остальные стервятники тут же сломали строй, побросали бомбы куда попало и поспешили убраться. На обратном пути их перехватили наши «ястребки», и с ходу сбили еще два немецких бомбардировщика.