Блант покачал головой.

– Скорпия не так глупа. Если эти антенны нашли, значит, их и должны были найти.

– Значит, Келлнер опять ошибся.

– Он просто дурак. – Блант посмотрел на часы. – У нас осталось не так много времени.

Миссис Джонс посмотрела на него.

– И наш единственный шанс – это Алекс Райдер.

Алекс был на другой стороне Лондона, далеко от спутниковых тарелок.

Его забрали возле станции «Банк» точно в оговорённое время – но не на машине. Неопрятно одетая молодая женщина, которую он раньше никогда не видел, прошла мимо него, шепнув всего два слова, и сунула ему в руку билет на метро.

– За мной.

Она провела его на станцию, и они сели в поезд. Она больше не сказала ему ни слова, а в вагоне стояла поодаль, с отсутствующим взглядом, словно вообще не имеет к нему никакого отношения. Они сделали две пересадки, каждый раз дожидаясь, когда объявят, что двери закрываются, и выскакивая на платформу в последний момент. Если за ними кто-то и следит, она это заметит. Наконец они вышли у вокзала Кингс-Кросс, и она оставила Алекса на улице, зна́ком показав ждать. Через несколько минут подъехало такси.

– Алекс Райдер?

– Да.

– Садись.

Всё прошло очень гладко. Машина отъехала от вокзала, и Алекс понял, что никаким агентам МИ-6 не удастся за ними проследить. Но, конечно же, именно так всё и запланировала Скорпия.

Его отвезли в какой-то дом – не тот, в котором он побывал по возвращении в Лондон. Этот дом стоял на краю Риджентс-Парка. Его там ждали мужчина и женщина – те самые «родители» из Италии, вместе с которыми он проходил паспортный контроль в «Хитроу». Они отвели его наверх, в обшарпанную комнатку с отдельной ванной. На столе уже стоял поднос с ужином. Его оставили там и заперли дверь. Телефона в комнате не было. Алекс проверил окно – тоже закрыто.

На следующий день в половину второго Алекс сидел на кровати, разглядывая в окно деревья и ограду парка, установленную ещё в викторианские времена. К горлу подкатывала тошнота. Он начал подозревать, что Скорпия просто собирается оставить его здесь вплоть до четырёх часов дня, чтобы он умер вместе со всеми остальными детьми Лондона. Эта мысль снова напомнила ему о нанооболочках, которые прятались в его сердце. Он вспомнил укол иголки, улыбку доктора Штайнера, сделавшего смертельный укол. По коже побежали мурашки. Неужели он проведёт последние часы жизни здесь, в этой комнате, сидя в одиночестве на незаправленной кровати?

Дверь открылась.

Вошёл Найл, а за ним – Джулия Ротман.

Она была одета в дорогую куртку, серую, с воротником из белого меха, застёгнутую на все пуговицы – ещё одна дизайнерская вещь. Её чёрные волосы были безупречно причёсаны, макияж больше всего походил на маску – подобную той, что она надела на вечеринке во Дворце Вдовы. Она улыбалась ярко-красными губами. Глаза казались ещё ослепительнее обычного, их подчёркивала безупречно нанесённая подводка.

– Алекс! – воскликнула миссис Ротман. Казалось, что она искренне рада его видеть, но теперь Алекс знал, что она лжёт с начала и до конца. Ей нельзя доверять.

– Я всё думал, придёте вы или нет, – заметил Алекс.

– Конечно, я пришла, дорогой. День просто выдался слишком напряжённый. Как ты, Алекс? Я так рада тебя видеть.

– Ты правда убил её? – спросил Найл. Он был одет в пиджак свободного покроя, джинсы, кроссовки и белую водолазку.

Миссис Ротман нахмурилась.

– Найл, неужели обязательно с такого начинать?

Она пожала плечами.

– Он, конечно же, говорит о миссис Джонс. И, полагаю, нам действительно нужно знать, что произошло. Задание успешно выполнено?

– Да, – Алекс кивнул. Это самая опасная часть всего предприятия. Он знал, что слишком много говорить не надо, иначе легко себя выдать. А ещё он очень хорошо ощущал брекеты на зубах. Они действительно сидели почти идеально, но не могли не искажать его речь, хотя бы чуть-чуть. Проволока, которая прижимала его зубы, была прозрачной, но миссис Ротман всё равно может её заметить.

– Так что произошло? – спросил Найл.

– Я сумел пробраться в её квартиру. Всё прошло точно, как вы сказали. Я застрелил её…

– А потом?

– Спустился обратно на лифте и уже шёл к двери, но тут два парня, сидевших за столом, накинулись на меня.

Алекс полночи заучивал эту историю прикрытия.

– Я даже не представляю, как они поняли, кто я такой. Но прежде чем я успел хоть что-то сделать, меня повалили на пол и заковали в наручники.

– Продолжай.

Миссис Ротман пожирала его взглядом, словно пыталась затянуть в бездну своих глаз.

– Увезли меня куда-то. Посадили в камеру.

Это было уже легче – Алекс практически говорил правду.

– В подвале на Ливерпуль-стрит. Я там просидел целую ночь, а потом меня отвели к Бланту.

– Что он сказал?

– Почти ничего. Сказал, что знает, что я на вас работаю. У них есть спутниковая фотография моего прибытия на Малагосто.

Найл глянул на миссис Ротман.

– Логично, – проговорил он. – У меня всегда было чувство, что мы находимся под наблюдением.

– Он не хотел особенно ничего знать, – продолжил Алекс. – Вообще не хотел со мной говорить. Сказал, что меня допросят где-то за пределами Лондона. Меня отвели обратно в камеру, а потом за мной приехала машина.

– На тебе были наручники?

– В этот раз – нет. Они совершили ошибку. Машина тоже была самая обычная. Впереди водитель, на заднем сидении человек из МИ-6 и я. Я не знал, куда они меня везут, и не хотел ехать. Мне на самом деле было плевать, что произойдёт – даже если я погибну. Я дождался, пока они наберут скорость, а потом напрыгнул на водителя. Мне удалось закрыть ему руками глаза. Он ничего не мог поделать. Потерял управление, и машина разбилась.

– Там целая куча машин разбилась, – заметила миссис Ротман.

– Ага. Но мне повезло. Машина перевернулась, но потом, когда всё затихло, я смог вылезти и убежать. Потом я добрался до телефонной будки и позвонил вам… ну и вот он я.

Найл внимательно смотрел на него на протяжении всего рассказа.

– Каково это было, Алекс? – спросил он. – Убивать миссис Джонс.

– Я ничего не почувствовал.

Найл кивнул.

– У меня в первый раз было точно так же. Но ты научишься этим наслаждаться. Со временем.

– Ты очень хорошо справился, Алекс. – Несмотря на похвалу, в голосе миссис Ротман звучало сомнение. – Должна сказать, твой смелый побег просто поразил меня. Я видела его в новостях и просто глазам не поверила. Но ты прошёл испытание. Ты действительно один из нас.