этот момент дверная ручка опустилась вниз и в комнату вошла симпатичная девушка, хостес этого ресторана.

— К вам граф Баскаков, судари, — сказала она, а затем в комнату вошел огромный человек, который своими размерами был похож на медведя.

На его лице играла самоуверенная улыбка, которая начала сползать с его лица, когда он увидел, что Иван Максимович в комнате не один. В этот момент дверь за его спиной закрылась и несколько раз громко щелкнул дверной замок. Граф с удивлением посмотрел на нее, а затем повернулся и нашел в себе силы улыбнуться.

— Вообще-то, я думал, что мы с вами будем вдвоем, — сказал он, глядя на Жемчужникова с некоторым интересом. — Тема нашего разговора настолько щекотлива, что я не уверен… Стоит ли его слышать посторонним?

— Не переживайте, Петр Федорович, посторонних здесь нет, — заверил его барон. — Поверьте, я имею к этому делу самое непосредственное отношение.

— С кем имею честь? — удивленно вскинул брови граф. — А то как-то не очень красиво выходит, вы меня знаете, а я вас нет.

— Барон Жемчужников, — ответил Игнатий Михайлович. — Почему-то я уверен, что вам приходилось слышать эту фамилию, если вы собирались вести дела в Белозерске.

В этот момент граф немного ослабил шейный платок, а улыбка мигом спала с его лица. Он бросил быстрый взгляд на дверь и поправил свою темную повязку, под которой скрывался вечно косящий в одну сторону глаз.

— Насколько понимаю, я оказался прав, — прошипел Жемчужников и в этот момент его шипящий голос показался особенно зловещим. — Так что чужих здесь нет. Садитесь, пришло время немного потолковать.

— Видите ли, барон, — осклабился Баскаков. — В мои планы не входил разговор с вами. Я имел намерение общаться с господином Паровозовым, который, как я вижу, зачем-то решил пригласить вас. Ну что же, его право.

Граф бросил на Ивана Максимовича многообещающий грозный взгляд, от которого он по идее должен был рухнуть замертво и кивнул.

— С вашего позволения я откланиваюсь… — сказал он и собирался было повернуться к двери, но не успел.

Барон бросил ленивый взгляд на стул, который предназначался для Баскакова, а затем стул сам по себе полетел к графу. Всего мгновение и стул врезался ему в ноги, Петр Федорович неуклюже хлопнулся на него, вцепился руками в сидение и закричал:

— Какого черта здесь происходит⁈ — вместо ответа Жемчужников развернул стул так, чтобы граф оказался к ним лицом и пододвинул его поближе. При этом стул собрал своими ножками ковер, которым был покрыт пол в комнате.

— Вы выйдете отсюда лишь после того, как я скажу, что разговор окончен, граф, — сказал Игнатий. — Если, конечно, не хотите остаться без второго глаза.

В этот момент лежавшие на столе ножи взвились в воздух и угрожающе замерли всего лишь в каких-то тридцати сантиметрах от лица Баскакова. Вот теперь в его глазах явно читался страх. Куда девалась былая самоуверенность и решимость? Загадка…

— Стоит мне крикнуть и сюда ворвется моя охрана, — попытался было он спасти ситуацию. Между тем голос его предательски дрожал, а сам он не сводил своего взгляда с ножей, которые начали покачиваться, отчего стали выглядеть еще более угрожающе. — Вы слишком много на себя берете, барон…

— Бросьте, граф, — рассмеялся барон. — О какой охране вы говорите? Ваши верные стражники сейчас думают только об одном — как бы выбраться из этого ресторана живыми и здоровыми, так что помочь вам они ничем не смогут. А вот вы, кажется, до сих пор не поняли, что этот разговор для вас может закончиться самым печальным образом.

— Например? — спросил граф и покосился на Паровозова, который смотрел на все происходящее с открытым ртом. — Если хоть один волос упадет с моей головы, то его дочь умрет.

— Не умрет, она уже в безопасности, — сказал Жемчужников и издевательски усмехнулся. — Неужели ваши люди, которые ее охраняли, до сих пор не доложили вам о том, что у них произошло? Ах, да… Как я мог забыть… Кажется там не осталось никого, кто смог бы это сделать. Какая досада…

Вот теперь графу стало по-настоящему страшно. Все-таки он не был идиотом и специально захотел встретиться с Паровозовым в ресторане. Кто осмелится нападать на него в публичном месте? Да еще когда за его спиной верная охрана? Оказалось, что он сильно ошибался.

Но это бы ладно… С этим Жемчужниковым он сейчас разберется. Не станет же этот тип что-то делать ему в ресторане. Судя по его внешнему виду, на сумасшедшего он не похож. Ну а ножи, это так… Цирковые номера для трусов.

А вот информация про девчонку, это уже хуже… Намного хуже… Если только этот негодяй ему не врет.

— И что дальше? — спросил граф, попытавшийся не показать вида, что он чего-то боится. — Что вы намерены делать?

— Для начала спросить у вас — знали ли вы, что «Волшебный базар» должны были арендовать другие люди? А именно Нарышкины и Темниковы? — ответил ему Игнатий, затем улыбнулся и продолжил. — Ну а после того как вы ответите на мой вопрос, я намерен отрезать вам яйца, граф. Как вам такая идея?

Ножи вновь пришли в движение и начали чертить сложный узор перед лицом Баскакова, который после слов барона совсем пригорюнился. Ему послышалось, или этот псих и правда только что ему угрожал? Да еще чем… Дикость какая-то доисторическая.

Ладно бы сказал, что Нарышкин намерен запросить компенсацию за неудобства. Такое Петр Федорович еще мог понять. Раз уж князь его переиграл, так тому и быть. Он готов решить вопрос деньгами, как это принято у нормальных людей. Зачем же присылать этого патлатого психа с ножами? Что за новости? Как теперь быть?

Вот как… Для начала нужно выбраться из этой комнаты, а дальше будет видно. Граф был наслышан о возможностях Нарышкина в этом городе, но никогда не сталкивался с князем, поэтому сильно сомневался в том, что Жемчужников сейчас говорит ему правду.

Совершенно не значит, что дочь Паровозова находится на свободе. Скорее всего барон блефует. Одно дело выяснить где находится девчонка и совсем другое — вытащить ее. Тем более, что он сегодня усилил там охрану, будто почувствовал в этом необходимость.

Да, совершенно ясно — этот тип ему врет. Даже если не врет, всегда можно решить проблему с Нарышкиным, а не с этим психопатом.

— Так я жду ответа, граф, — барон напомнил о том, что он только что задал ему вопрос. — Что скажете? Знали или нет?

— Знал, — ответил Баскаков и гордо поднял подбородок. — В любом случае, я намерен обсудить создавшуюся ситуацию