— Желание столь прекрасной дамы — закон! — изрек я, предлагая ей локоть. — Даже для дракона.

По пути к нашему балкону боярышня извинилась и отошла в компании двух охранников, а я остался ждать ее возвращения. Было бы грубо самому вернуться в ложу, пока девушка приводит себя в порядок. И, конечно, я понимал, что ей нужно немного побыть в одиночестве. Чем бы ни грозила Виктории встреча с великим княжичем Московским, этот парень мне уже однозначно не нравился.

Я все равно все узнаю. В понедельник мне нужно явиться в Кремль, и будучи придворным, я не только узнаю всю подоплеку, но и лично познакомлюсь с сыном хозяина столицы.

Нужно врастать в общество, обзаводиться связями. Виктория права, Романовым нужны союзники при дворе, и лично мне они тоже пригодятся. С учётом размаха, запланированного мной, проталкивать новшества гораздо легче, когда имеешь знакомства в верхах. Однако со всеми Рюриковичами мне дружить не обязательно.

Сыновей у великого князя Московского трое. Наследник, который из столицы ни шагу не делает, и всегда находится при отце. Второй великий княжич возглавляет несколько строительных компаний рода. А вот третий, очевидно, и есть тот, кто мне нужен.

Капитан второго гвардейского мотострелкового полка царской армии. Тот не слишком редкий случай, когда даже занимающие высокое положение родители вынуждены высылать детей подальше от родного дома.

Официально, конечно, Василий Емельянович Невский отправился не в ссылку, а строить карьеру на границе. Но когда дело касается Рюриковичей, кто же поверит официальным бумагам?

В коридоре показалась Виктория, и я временно выбросил эти мысли из головы. Как бы там ни было, а сегодняшний вечер я намерен провести в удовольствие, и следует все внимание уделить своей девушке, а не размышлениям о возможных противниках среди Рюриковичей.

— Прошу, — отодвинув штору, пригласил я Викторию, и девушка прошла к своему креслу.

Охрана встала на свои места, и я бросил вопросительный взгляд на Петра, сопровождавшего Морозову. Боец дал знак, что все в полном порядке. Что ж, хорошо, что ситуация не довела боярышню до слез, значит, не все так плохо.

Заняв свое место, я налил в новые бокала шампанского и, подав напиток Виктории, взял ее за свободную руку. Она с улыбкой ответила на мой жест переплетением пальцев, по щекам боярышни вновь пополз румянец, она торопливо сделала маленький глоток и облизнула губы.

В зале погас свет, и представление продолжилось.

Погрузиться в происходящее на сцене больше не получалось, и я сосредоточился на сидящей рядом девушке. Держа ее ладонь в своей, я осторожно поглаживал ее нежную кожу, размышляя о том, как долго еще Виктория будет доказывать самой себе, что достойна моего предложения.

Минут через пятнадцать Морозова повернулась ко мне и, отставив бокал, откинулась на спинку своего кресла. Я видел по ее лицу, как ей хочется заговорить, но она лишь облизнула губы и вновь обратила внимание на сцену. Хотя я слышал, как изменилось ее дыхание.

Это хорошо, значит, мне удалось отвлечь девушку от переживаний.

— Дмитрий, — шепотом обратилась она ко мне, стараясь не оборачиваться, хотя ей явно хотелось, — вы меня очень смущаете. Мне кажется, здесь стало жарковато.

Я намек понял, и выпустил руку боярышни.

— Спасибо, — поблагодарила она, отводя взгляд блестящих глаз.

Мне даже свет не нужен был, чтобы заметить, как девушка покрылась румянцем от смущения. Впрочем, дальше ничего предпринимать не следовало. Я все же не хотел Викторию компрометировать, а потому следовало держать себя в руках.

До конца спектакля мы молча смотрели представление, я больше не давил, позволяя боярышне перевести дыхание. И когда артисты вышли на сцену для общего поклона, мы с Викторией поднялись для аплодисментов.

Судя по лучащемуся удовольствием лицу девушки, ей однозначно премьера понравилась. Шторка к нам чуть сдвинулась, и я повернулся к охраннику, заглянувшему к нам.

— Виктория, желаете подарить букет? — предложил я, широко поводя рукой над несколькими корзинами, который принес боец.

— О, вы очень предусмотрительны, Дмитрий, — отозвалась та, переключая внимание на букеты. — Пожалуй, я выберу белые лилии для исполнителя главной роли.

Петр тут же кивнул, и отступил за шторку. А через несколько секунд выбранный боярышней букет уже оказался вручен артисту. Я подал Виктории руку и с улыбкой повел ее к выходу.

— Спасибо вам, Дмитрий, за это приглашение, — на мгновение прижавшись ко мне плечом, искренне произнесла она. — Я давно не получала такого удовольствия.

— Признаться, я сам не ожидал, что спектакль выйдет таким прекрасным, — ответил я, держа ее за руку. — Но он не был бы и вполовину так хорош, если бы я смотрел его без вас, Виктория. Так что это я должен вас благодарить.

Морозова вздохнула, ее рука привычно потянулась к виску, но локон, который она обычно заправляла за ухо в моменты сильного волнения, был надежно закреплен в прическе. Осознав это, девушка смутилась еще больше.

— Полагаю, самое время отправиться на речную прогулку, — предложил я. — Если вы не возражаете, разумеется.

Виктория кивнула, и позволила вести себя к выходу из театра. Пара охранников двигалась перед нами, другая прикрывала спины. Однако я все равно чувствовал себя так, будто мы идем только вдвоем, и наслаждался этим моментом. Судя по тому, как Виктория сжимала мою руку, ее тоже переполняли эмоции.

Сотрудники быстро вернули нам верхнюю одежду, я накинул плащ на плечи спутницы, позволив себе на мгновение задержать руки. Виктория коснулась моей руки, и медленно повернулась, глядя на меня снизу вверх.

Мой взгляд зацепился за чуть приоткрытые губы. И мне стоило серьезных усилий, чтобы не поцеловать их здесь и сейчас. Впрочем, судя по глазам девушки, ей этого хотелось не меньше моего.

— Княжич, — вежливо кашлянул за моей спиной Сергей, возвращая нас к реальности. — Машина подана.

— Да, спасибо, — кивнул я, убирая, наконец, руки с плеч Виктории.

Событие вновь было мимолетным, однако для нас обоих оно однозначно не прошло незамеченным. Наваждение прошло, я вновь вернул себе контроль над собственным разумом, и в очередной раз подумал, как же хорошо испытывать эмоции.

Мы вышли наружу, и я открыл дверь перед девушкой. Виктория до последнего держала меня за руку, и лишь когда потянулась за ремнем безопасности, я выпустил ее пальцы.

— Виктория Львовна! — услышал я громкий голос за спиной, и буквально кожей ощутил, как перемещается охрана, протягивая руки к оружию.

Медленно обернувшись, я встретился взглядом с высоким молодым мужчиной в военной униформе с капитанскими знаками отличия. На своего отца Василий Емельянович не слишком походил, но вот великокняжеская стать была заметна невооруженным глазом.