- Ты, скорее всего, замечала что-то, но отказывалась это признавать. Даже наедине с собой. Трудно признавать ошибки людей, которых любишь. Почти так же, как свои собственные.

Каллиопа вспомнила, как сестра сжигала, свой костюм Медузы, как показала ей список прозвищ. И она все время опасалась герцога. Замечала ли Каллиопа странное в ее поведении? Или отказывалась признавать факт, что вор-то совсем рядом?

- Не знаю. Я ничего не понимаю. Но не хочу, чтобы ей было плохо.

- Конечно, ведь она твоя сестра. Она просто взялась за дело не с той стороны.

- Еще бы!

- Но у нее имелись основания. Она была уверена, что поступает правильно.

Каллиопа остановилась и вгляделась в лицо Камерона. Он ответил ей твердым взглядом, его темные глаза были полны тревоги и жалости. Он жалел ее и считал, что Клио права!

И внезапно его спокойствие, его сочувствие разозлили Каллиопу. Ей вдруг вопреки всякой логике захотелось поколотить его, сбить с ног, как он сбил герцога.

- Тебя как будто не очень удивило признание Клио, - сказала она.

Его взгляд стал настороженным.

- Каллиопа, послушай меня. Помнишь, я обещал что-то рассказать тебе?

- Получается, что ты знал? Про Клио?

- Узнал совсем недавно. Помнишь имя - Лиловый Гиацинт?

- Так ты об этом собирался мне сказать?

- Да.

- Почему ты не сказал сразу же? Оставил меня в неведении, пока мы не наткнулись на Клио с ее цыганом в этой ужасной комнате. Ты позволил мне…

Позволил ей соблазнить себя! Внезапно она почувствовала, что больше не выдержит. Захотелось рыдать, кричать, колотить кулаками в стену. Все, кого она больше всех любила, кому верила, лгали ей. Скрывали от нее правду для ее же блага.

- Я хочу домой, - выговорила она, отворачиваясь от Камерона. - Я устала. Устала от всего и от всех.

- Каллиопа, пожалуйста, дослушай! - настойчиво произнес Камерон.

Но она уже бежала по коридору туда, где было светло и весело. Скорее снова в привычный мир, подальше от этих холодных подвалов, полных сокровищ и лжи! Тогда она снова станет собой, обретет почву под ногами.

Но она знала, что прошлого уже не вернуть.

Камерон смотрел вслед убегавшей Каллиопе, чье белое платье быстро таяло в темноте. Всем своим существом он хотел броситься за ней, обнять и не отпускать, заставить выслушать себя и понять. Но он успел хорошо узнать Каллиопу и догадывался, что такая тактика на нее не подействует. Он вспомнил, как герцог держал Клио за руки, как впивался в нее горящими глазами, а она отказывалась слушать. Сестры Чейз упрямы и несговорчивы, и силой от них ничего не добьешься. Подействовать можно только мягкими, разумными доводами. Авертон этого понять не мог, а Камерон только начинал понимать.

Он любил Каллиопу не в последнюю очередь за упрямство и сильную волю. За убежденность, за страстность, с которой она защищала справедливость, даже пусть это была не та справедливость, в которую верил он. В ней был внутренний огонь, который она считала надежно укрытым за безупречными манерами, за изящными белыми платьями, но который постоянно горел в ее глазах. Прорывался в смехе. Его жадно влекло в тепло этого огня, он слишком долго скитался один в холодном мире.

Каллиопа нужна была ему рядом, на всю жизнь. Чтобы ссориться, досадовать, целоваться и любить. Если бы только ему удалось завоевать ее любовь, выпустить этот огонь на волю!

Но черт побери ее упрямство! Камерон пнул стену, даже не почувствовав удара. Она просто не станет его слушать.

- Где Каллиопа? - услышал он голос Клио. Она шла к нему по коридору с фонарем в руке. Невозможно было представить, что она только что пыталась похитить алебастровую статую. Каждый волосок ее рыжих кудрей аккуратно лежал в прическе, коричневое платье выглядело безупречно. Вся она была спокойной и элегантной.

И ее спокойствие, как ни странно, дало Камерону надежду. Одна из черт, присущих музам, - переменчивость. Может быть, Каллиопа не будет сердиться долго?

- Она вернулась к гостям, - ответил он.

- Без вас?

- Она… э… настойчиво подчеркнула, что хочет остаться одна.

- Закатила вам скандал? Это не очень-то в духе Кэл, но ее можно понять. Это был тяжелый вечер, и все по моей вине.

- Пожалуй что так, Лиловый Гиацинт. Или Вор Лилии. Не знаю, кто вы сегодня?

- Просто Клио, потому что мы, кажется, скоро станем родственниками.

- Если ваша сестра меня простит.

- Простит вас? За что? Это же не вы пытались украсть Алебастровую Богиню. Не потому ли, что вы оправдывали мои действия?

- Отчасти и еще потому, что я уже некоторое время знал, что это вы, и не сказал ей.

- Понятно. А как вы догадались?

- Я мог бы и раньше догадаться, ведь мы все вращаемся в античном мире. В библиотеке лорда Кенли я увидел картину с изображением муз. Клио - мать Гиацинта.

- Да, тут я промахнулась. Надо было взять не такое говорящее прозвище. Но предполагалось, что они должны быть распознаваемыми, по крайней мере, среди членов нашей сети.

- Один из них - ваш друг Марко?

- Марко, или Золотой Сокол. - Она улыбнулась. - Он любит все эффектное, как истинный венецианец.

- Я надеюсь, он уже далеко?

- Разумеется. Ушел через подземный ход. Он выходит наружу около аббатства Кенли.

- Те ступеньки в саду…

- Это приглашение оказалось очень кстати. Йоркшир весь изрешечен подземными ходами и туннелями. Они сохранились здесь со времен контрабандистов.

- А богиня?

- Осталась здесь, конечно. Я уж не такая дура, чтобы забрать ее, когда меня раскрыли. Я умею признавать поражение. Временное.

Камерон увидел, как непреклонно блестят ее глаза, и почти - почти - пожалел герцога. Добиваться расположения музы - вещь нелегкая.

- Пойдемте, лорд Уэствуд, проводите меня к гостям, - сказала Клио, беря его под руку. - А насчет Каллиопы не беспокойтесь. Она на самом деле сердита на меня, а не на вас. Но ее гнев быстро проходит. - Она помолчала. - Как правило.

Это «как правило» и беспокоило его больше всего.

- Ну вот, скоро нам придется возвращаться в город, - сказала Эмлин, высматривая с берега лилии.

- Да… - рассеянно ответила Каллиопа. На коленях у нее лежал открытый альбом для рисования, и в нем можно было видеть незаконченный набросок моста. - Прямиком на бал в честь твоей помолвки.

- Наш отдых здесь принес хоть какую-то пользу, потому что никакого Вора Лилии мы так и не поймали.

- Ты думаешь, что будешь счастлива с мистером Смитсоном?