- Каллиопа, я согласился помогать тебе ловить Вора Лилии, только чтобы иметь предлог проводить с тобой время.

Каллиопа радостно рассмеялась:

- Ты хотел проводить со мной время? Даже после того, как я с тобой спорила, ругалась?

- Мне казалось, что только так ты будешь общаться со мной. Но ты оценила, на что мне пришлось пойти ради тебя? Блуждать по подземным коридорам. Якшаться с преступниками, цыганами и даже герцогами. Жуткая компания!

- Но почему ты хотел… быть ко мне ближе?

- Ну, во-первых, потому, что ты красивая, - сказал он с лукавой улыбкой и, обняв ее за талию, приподнял и закружил, погрузив в водоворот смеха. - И еще из-за твоей страстности, которую ты в себе не сознавала. Но я почувствовал, увидел ее в твоих глазах. Она притягивала меня, и я не мог устоять. По-моему, ты вообще не столько муза, сколько сирена.

- Упрямая сирена!

- Я обожаю твое упрямство. Меня восхищает, как отчаянно ты защищаешь тех, кого любишь, как отстаиваешь идеи, которые считаешь справедливыми.

Каллиопа снова и снова смеялась от счастья и, наконец, переведя дыхание, крепко обняла его за шею.

- А раньше мое упрямство никому не нравилось. Но ты в самом деле считаешь меня красивой?

- Самой красивой женщиной в Англии.

- Но не в Греции? Я уверена, что там ты встречал потрясающих красавиц. Настоящих богинь.

- Но с тобой им не сравниться, о главная муза. Ты та, кого я всегда искал. Я так долго скитался по миру, а ты все время была здесь. Моя неистовая Афина!

- А не воззвать ли нам к еще одной богине прямо сейчас? - прошептала она.

- К какой же? - улыбнулся он.

- К Афродите. Разве она уже не показала нам свою благосклонность? - Она с улыбкой взяла его за руку и повела к роще. Только там на их полянке она могла открыть ему все то, что было у нее на сердце. Но не окажется ли это труднее, чем в прошлый раз?

Он молча пошел за ней. На лужайке она повернулась к нему с сильно бьющимся сердцем:

- Кэм, я должна сказать тебе…

Но его губы заглушили ее робкие слова, завладели ее дыханием, чувствами, и вот она уже перестала ощущать землю под ногами. Кругом был только он. Ее пылкое желание, пробудившееся на этом памятном месте, встретило его желание, такое же - нет, куда более сильное. Он увлек ее на траву, и она со стоном обвила его руками, ощутив на себе его сладостную тяжесть. Изгибы их тел идеально соответствовали друг другу. Как она пыталась заглушить, подавить свои чувства к нему, отрицала то, что было у нее в сердце! Но чувства заупрямились и не позволили от себя избавиться. И теперь они вырывались наружу россыпью искр, радужным калейдоскопом, необузданной радостью.

Она любила его, вот и все.

Когда Каллиопа открыла глаза, то увидела, как сквозь ветви пробивается серовато-желтый свет. Кажется, уже вечерело, но она не могла стряхнуть с себя чудесную истому, лень было даже пошевелиться. Их одежда была разбросана по полянке кучками шелка и льна, и ветер слабо шевелил ее. Она приподнялась на локте и увидела, что Камерон лежит с закрытыми глазами, и на его губах блуждает улыбка. Какой он милый и какой спокойный он сейчас! Отдыхает, словно Аполлон, пробудивший солнце.

Каллиопа нежно прижалась к нему, коснулась губами его щеки. Он, не открывая глаз, привлек ее ближе.

- Спасибо, - прошептала она.

- Это мне надо благодарить тебя, Афродита, - хрипло выговорил он.

- А когда в церкви огласят наше бракосочетание и тебе уже поздно будет бежать, ты все еще будешь меня благодарить?

- Тебе тоже будет поздно бежать! Музы так переменчивы, что я, пожалуй, испрошу специальную лицензию. Чтобы тебе меньше оставалось времени передумать.

- Я и не подумаю бежать. Я собираюсь следовать за тобой повсюду.

- Прекрасно. Так я всегда буду знать, когда ты замышляешь ловить воров и подвергать себя опасности.

Каллиопа погладила его руку, ощущая дремлющую силу его мышц.

- С ловлей воров покончено раз и навсегда. Мне не понравилось то, что я обнаружила в конце охоты.

- Очень рад это слышать.

Она приподнялась, и заглянула ему в лицо, и залюбовалась его ленивой, непринужденной полуулыбкой, которую так обожала.

- Но я вовсе не хочу, чтобы наши приключения на этом закончились. Я же только что открыла в себе авантюристку и пока не готова снова становиться степенной и благоразумной.

Он намотал ее длинный черный локон на палец.

- Разве ты была когда-то степенной и благоразумной? Я этого не заметил. Но я-то теперь старый домосед. Старый граф, а скоро буду женатым старым графом. Мои скитания закончились.

- Лучше бы они все-таки еще не совсем закончились, потому что мои только начинаются. А если я пущусь на поиски приключений в одиночку…

- Никогда! - Смеясь, он поцелуем не дал ей договорить. - Ну хорошо, моя муза. Что ты скажешь о медовом месяце в Греции?

- Подойдет - для начала.

- Но когда мы вернемся, то начнем создавать собственную ватагу муз. Или маленьких божков и богинек.

Каллиопа рассмеялась:

- Неужели ты хочешь иметь столько дочек? Это не просто, уверяю тебя. Особенно если они унаследуют чейзовское упрямство.

- Конечно, хочу, если только они пойдут в свою мамочку. Да я стану счастливейшим человеком в мире!

- Ну, в таком случае… - Ее ладонь легла ему на грудь и медленно скользнула вниз. - Почему не начать прямо сейчас?

Чем ближе подходила лодка к острову Делос, лениво скользя по бирюзовым волнам, тем яснее Каллиопа видела, что он точно такой, как описывал ее муж.

Серый от утреннего тумана, сырой, бесформенный, лишенный скал и лощин, придавших бы ему очертания. Пустыня посреди моря. Мать Аполлона Латона, должно быть, пришла в отчаяние, оказавшись на такой бесплодной земле, где ей суждено было родить божественных близнецов.

Но Каллиопа не испытывала отчаяния - только радостное волнение. Как долго она этого ждала! С того самого дня, когда в Йоркшире на пикнике Камерон рассказал ей об этом таинственном месте. Тогда она и представить не могла, что увидит его. Что Камерон станет ее мужем.

Крепко держась за его руку, она смотрела, как сквозь пелену неудержимо проникает солнце, словно сам Аполлон на своей колеснице прорывался сквозь туман.

- А богов мы сегодня увидим? - прошептала она. - Боюсь, что облака скроют их.

- Потерпи, любимая, - улыбнулся ей Камерон, - Ты же знаешь, боги не являются по требованию. Они такие же непредсказуемые, как музы. Почти.

Каллиопа любовно убрала с его лба прядь волос. Какой красивый у нее муж, словно сам светозарный Аполлон сошел в эту лодку! Раньше она думала, что красивее, чем Камерон был в день их свадьбы, быть просто невозможно - когда в их гостиной он стоял перед украшенным цветами алтарем и обещал любить ее до конца жизни. Но она ошибалась, потому что по-настоящему своим он был именно здесь. Только на этой дикой, древней, полной опасностей земле, наполненной солнцем и морским воздухом, он оживал по-настоящему.