При мысли о Беатрис Эмма улыбнулась.

– Я рада.

В саду воцарилась тишина. Эмма чувствовала на себе изучающий взгляд Дэвида.

– Прости, что не написал, – сказал он наконец. – Мне нужно было уладить кое-что, прежде чем увидеться с тобой снова. Я был спокоен за тебя, зная, что ты в безопасности, под защитой сестры и зятя.

– Кое-что уладить? – с любопытством спросила Эмма. – А что за…

Взглянув на Дэвида, залитого лунным светом, она заметила искорку смеха в его глазах. Эмму вдруг осенила внезапная догадка.

– Дэвид, ты имеешь какое-нибудь отношение к побегу Филипа и мисс Хардинг?

Он с трудом сдержал улыбку.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, Эмма. Но уверяю тебя, Филип Каррингтон больше не потревожит тебя.

– Должна признать, я об этом совсем не сожалею, – медленно проговорила Эмма, чувствуя облегчение при мысли, что Дэвиду каким-то образом удалось избавиться от Филипа. – Но бедная мисс Хардинг…

– Позволь поправить тебя – бедная миссис Каррингтон.

– Они поженились?! – изумленно воскликнула Эмма.

– Да уж не знаю, хорошо это или плохо. Ты его больше не увидишь, Эмма, обещаю.

– Но что ты сделал?..

– Не думай об этом, – сказал Дэвид. Опустив руку в карман, он извлек два небольших предмета и протянул их Эмме. – Вот, полагаю это твое.

Эмма удивленно уставилась на жемчужное ожерелье, которое она продала, чтобы заплатить Филипу, и на крошечный букетик шелковых незабудок, потерянный ею на первом балу.

– Но где ты…

– Ожерелье я получил в лавке мистера Левинсона, куда оно попало по ошибке, а цветы я хранил у себя. Боюсь, довольно долго.

Он хранил ее цветы? Эмма взглянула в лицо Дэвиду:

– Откуда ты узнал, что я была у мистера Левинсона? Я была в отчаянии и как раз вспомнила слова леди Уилингтон. Она сказала как-то, что женщины иногда заходят туда, чтобы продать свои драгоценности.

– Не важно, как я узнал, – улыбнулся Дэвид.

Эмма не могла понять, что происходит. Она была в отчаянии, думала, что никогда больше не увидит Дэвида. И вот он стоит перед ней, улыбается и протягивает ее ожерелье… почти на виду у всей деревни.

– Самое главное, что я нашел его, – сказал Дэвид, – и еще я хотел сказать, что никто больше не обидит тебя, Эмма, пока я рядом. А я не позволю тебе уйти. Моя дорогая, благородная Эмма.

Эмма покачала головой, страшась надеяться. Сколько раз ее постигало жестокое разочарование! Осмелится ли она еще раз подвергнуть свое сердце такому испытанию?

– Дэвид, о чем ты говоришь? – прошептала она. – Что ты имеешь в виду?

– Я говорю, что никогда не был так счастлив, как рядом с тобой, Эмма. Я говорю, что ты вернула мне радость жизни. До встречи с тобой я не осознавал, что живу вполсилы, и не хочу возвращаться к той жизни. Твоя записка повергла меня в глубокую печаль, я испугался, что никогда больше тебя не увижу. Я бы не хотел снова пережить такое.

Эмма растерянно смотрела на него. Ей казалось, мир перевернулся с ног на голову.

– Но… я не видела тебя с того дня, как вернулась в Бартон. Я думала, ты сердишься за то, что Беатрис из-за меня попала в беду. Думала, что…

Эмма умолкла, слезы душили ее.

– Прости, Эмма. Мне пришлось уехать в город на несколько дней, потому что… потому что я не мог говорить с тобой без этого.

Дэвид опустил руку в карман и вынул маленькую коробочку. Он открыл ее, и потрясенному взору Эммы предстало кольцо с изумрудом и бриллиантами. Оно сверкало и переливалось в лунном свете.

– Раньше оно принадлежало моей матери, а до этого – ее матери, – сказал Дэвид. – Мод никогда не надевала его. Я так и не смог заставить себя подарить ей это кольцо, но тебе преподношу с радостью. Этот изумруд совсем как твои глаза. У них цвет лета. Когда ты рядом, зима отступает.

Теперь Эмма была уверена, что Дэвид питает к ней серьезные чувства – только подлинная любовь могла сделать из него поэта.

Он опустился на одно колено и протянул Эмме кольцо.

– Оно твое, Эмма, если ты согласишься взять в придачу меня и Беатрис. Она обожает тебя, как и я, – торжественно сказал он. – Я веду не слишком интересную жизнь, здесь нет казино и пышных балов, но я обещаю всегда любить тебя и сделаю все, чтобы ты была счастлива.

По щекам Эммы текли слезы. Она опустилась на колени рядом с Дэвидом и положила свою руку на его.

– Ты уже сделал меня самой счастливой женщиной на свете. Здесь, в Роуз-Хилл, с тобой и Беатрис, я буду еще счастливее. Я никогда не думала, что ты сделаешь мне предложение.

Дэвид рассмеялся. Раньше Эмма редко слышала его смех, но, может быть, теперь он будет смеяться чаще.

– Я хочу тебя больше всего на свете. Я понял это только тогда, когда услышал, что ты попала в беду, и испугался, что потерял тебя. Пожалуйста, Эмма, скажи, что выйдешь за меня замуж. Или мне пойти и при всех заявить, что я тебя обесчестил?

Представив себе эту сцену, Эмма расхохоталась:

– Воображаю, какой был бы скандал! Боюсь, ты становишься похожим на меня.

– С тех пор как ты рядом, скандалы меня больше не страшат. Больше всего я боюсь потерять тебя.

Дэвид был лучшим и единственным мужчиной в ее жизни.

– Да. Да, сэр Дэвид Мартон, я выйду за вас замуж.

Дэвид взял ее руку и надел кольцо на палец. Эмма посмотрела на сияющий изумруд. Он действительно напоминал лето, полное тепла и света. Это кольцо символизировало начало новой, счастливой жизни. Жизни с Дэвидом, мужчиной, которого Эмма любила больше всех на свете.

Она обвила его шею. Крепко прижав Эмму к себе, Дэвид поцеловал ее, и этот поцелуй сказал ей все, что она хотела знать.

Его губы скользнули по ее щеке. Эмма улыбнулась. Ей казалось, что счастье ее так огромно, что его не вместит и целый мир.

– О, Дэвид, – прошептала она, – теперь я вижу, что ты не такой сухарь, каким казался мне раньше…

Из дневника Арабеллы Банкрофт

Минул уже год с того дня, как я последний раз заглядывала в свой дневник. Я пишу эти строки и знаю, что они будут последними. После всех страданий, что выпали на мою долю, из-за туч снова выглянуло солнце. Сегодня день моей свадьбы.

Я никогда не забуду своего дорогого Уильяма и любовь, которую испытывала к нему, но мне посчастливилось встретить хорошего человека, который готов сделать меня счастливой, – это Джордж Мартон. После свадьбы мы покидаем Лондон. Кто знает, может быть, я еще найду свои сокровища…

Год спустя

– О, леди Мартон, это выглядит прелестно. Как раз то, что нужно.