— Прекрасно! Значит, договорились! Здравствуй, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя! — провозгласил Сервилий приветствие, с которым гладиаторы обращались к императору перед началом сражения.

— Идущие на смерть приветствуют тебя… — вслед за ним повторил Аврелий с куда меньшим энтузиазмом.

Идущие на смерть приветствуют тебя! Безумцы! — подумал сенатор, покачав головой. Да и публика, которая восхищалась, глядя, как они умирают, не лучше. Но он пообещал и теперь уже отступить не мог. Что ж, придется пойти…

После Пунических войн Рим становится самым могущественным государством Средиземноморья и мало-помалу сметает со своего пути всех соперников, подчиняя их своей власти. Так рождается огромная многонациональная держава, занимавшая большую часть изведанных к тому времени земель. Однако борьба за мировое господство обернулась внутренними конфликтами, которые, в свою очередь, разрешались кровопролитными столкновениями, где ставкой была абсолютная власть. Марий против Суллы, Цезарь против Помпея, Октавиан и Марк Антоний против Брута и Кассия, при этом все они были не просто военачальниками, но и политиками, выражавшими взгляды различных слоев общества на государственное устройство. Одни — популяры — связаны с новыми, постепенно возвышающимися классами, для других — оптиматов — свято древнее, аристократическое представление о республике.

Мир изменился. Рим из крошечного поселения превратился в столицу огромного государства. Взявшие в конце концов верх популяры стремятся отобрать власть у замкнутого сословия сенаторов-землевладельцев, чтобы отдать ее в руки единоличного владыки — принцепса. Процесс этот, начатый Юлием Цезарем, был прерван кинжалами заговорщиков. Однако их успех оказался очень недолгим: Октавиан и Марк Антоний, сторонники Цезаря, одерживают победу при Филиппах над «тираноубийцами» Брутом и Кассием.

После этого вспыхивает непримиримый конфликт уже между двумя цезарианцами: с одной стороны Октавиан, готовый пойти на компромисс со старой сенатской аристократией, с другой — Марк Антоний и его возлюбленная Клеопатра, царица Египта, мечтающие об империи восточного типа, как у Александра Великого. Однако мечта их гибнет вместе с триремами разбитого флота в морском сражении при Акции. Отныне Октавиан, принявший имя Август,[62]оказывается единственным правителем империи.

Августу помогает жена и советник — хитрая и очень умная женщина Ливия Друзилла, «мать отечества». Именно ее дети наследуют позднее высшую власть, а не дети Августа, которые умрут один за другим в результате разных подозрительных болезней и несчастий.

Поэтому после смерти принцепса его место занимает Тиберий, сын Ливии от первого брака. Народ не любит его, но обожает его наследника — героического полководца Германика, племянника императора. Германик, однако, умирает во цвете лет — тоже при загадочных обстоятельствах, — и Тиберий, полностью отстранив от власти мать, на долгие годы уединяется на острове Капри, оставив Рим на волю префекта преторианцев[63]Элия Сеяна, выскочки с безграничными амбициями, который жаждет занять место императора. В конце концов Тиберий казнит его, но вскоре сам падет от руки убийцы, подосланного Калигулой, сыном покойного Германика.

Калигула между тем быстро обнаруживает свою сущность: неуравновешенный человек, за четыре года своего правления он сумел лишь окончательно обескровить остатки сенатской аристократии и растратить императорскую сокровищницу. И командир преторианской когорты по имени Херея, которому поручено было охранять императора, убил его, когда тот выходил со стадиона…

Народ волнуется, кое-кто призывает снова вернуться к республике. Преторианцы опасаются волнений, нужно провозгласить кого-то императором, но кого, если почти весь род Юлиев-Клавдиев уничтожен?

Рассыпавшись по дворцу, солдаты обнаруживают перепуганного человека, спрятавшегося за занавесью в ожидании, когда все успокоятся. Это Клавдий, дядя Калигулы и младший брат Германика, скромный человек, ученый, хромой заика, которому удалось дожить до средних лет, потому что он ни для кого не представлял опасности в борьбе за власть.

Перед обнаженными мечами стражи бедный Клавдий закрывает голову руками, ожидая рокового удара, но солдаты кричат: «Ave, Cesar!»[64]— и провозглашают его императором.

* * *

Случайно оказавшись на императорском троне, человек, которого все презирали, войдет в историю как один из лучших правителей Рима: при нем построен порт Остия, сооружен шлюз для отвода воды из Фуцинского озера, возведен огромный акведук, чьи грандиозные руины можно видеть и сегодня. Он написал много книг о языке и культуре этрусков, к сожалению, ныне они утрачены.

Однако жизнь мудрого Клавдия тоже не была безмятежной. В частности, ему не везло с женами. Одной из них была знаменитая Мессалина, мать Октавии и Британика; император очень любил ее. Тем не менее, после того, как императору представили доказательства, что она организовала заговор с целью убить его и посадить на его место своего очередного любовника, Клавдий подписал ей смертный приговор. Следующая жена Агриппина поступит еще хуже: отравит мужа грибами, чтобы открыть дорогу к власти своему сыну Нерону.

При всем этом бурные события в семействе Юлиев-Клавдиев, где нормой стали убийства и заговоры, весьма незначительно сказывались на повседневной жизни простых граждан в первом веке. Империя богата и сильна, промышленность и торговля бурно развиваются, расцветают искусства, единый язык и общая культура объединяют народы, живущие в огромной империи. И впервые в истории у людей появляется привычка мыться каждый день, возродившаяся лишь в начале двадцатого века…

Таков мир в эпоху расцвета классической цивилизации, тот мир, в котором живет и занимается своими расследованиями сенатор Стаций.

В древнейшие времена в римском календаре, основанном на фазах Луны, было только десять месяцев. От них остались названия: сентябрь, октябрь, ноябрь и декабрь, сохранившиеся во всех западноевропейских языках, хотя на самом деле они уже давно не означают седьмой, восьмой, девятый и десятый месяцы года.[65]

Очевидно, что такой календарь не поспевал за сменой времен года. Постепенно несовпадения становились все значительнее. Поэтому через некоторое время в римский календарь были добавлены еще два месяца (январь в честь бога Януса и февраль в честь богини Фебрис[66]). Год при этом равнялся 355 дням, и каждые два года к нему прибавляли по одному дню, чтобы свести концы с концами.