– В дом, будьте прокляты, – кричал капитан стражи. – В дом! Там разбойники!

– Нечисто тут, – задыхаясь, проговорил один из стражников. – Колдовство…

В подтверждение этих слов за спиной капитана вырос силуэт странного существа с человеческим телом и птичьей головой, украшенной длинным кривым клювом. Капитан получил удар дубиной по голове и рухнул замертво.

– Демоны! – в ужасе заорал стражник и захрипел, когда в его спину вонзился кинжал.

Существа выныривали из дыма, мгновенно расправлялись с беззащитными, ослепшими, угоревшими людьми. Уцелел лишь один, самый сообразительный стражник. Увидев, что на его товарищей нападают неведомые твари, он упал на четвереньки и пополз вдоль стены дома. Выбравшись из ядовитого облака, вскочил и припустил к ратуше, крича во все горло:

– Спасайтесь! Демоны!

– Снять его? – поднимая лук, спросила одна полуптица у другой. Слова, проходя через клюв, звучали невнятно и глухо.

– Нет, пусть бежит. Так даже лучше… А ты не стой, работай. – Это уже относилось к невысокому худощавому демону.

Тот кивнул, принялся раскладывать вокруг дома тугие маленькие свертки, потом соединил их веревочным фитилем, присел рядом:

– Все готово.

– Отлично. Ты знаешь, что делать. Мы уходим.

Полуптицы растворились в дыму, исчезли под неумолкающие вопли женщин.

Вскоре к дому фон Барнхельма стянулись почти все отряды городской стражи. Маленький демон хихикнул, чиркнул огнивом, поджигая фитиль, убедился, что быстрый огонек не погаснет, стянул птичью маску, заменявшую противогаз, сунул в мешок и юркнул в проулок между домами. Выбравшись далеко от места переполоха, неспешно зашагал в сторону ратуши. Когда он был на полпути, за спиной раздался оглушительный грохот. Парень остановился, прислушался, удовлетворенно хмыкнул и пошел дальше.

В это время вокруг дома фон Барнхельма творилась настоящая бесовщина: из окон звали на помощь женские голоса, заглушая их, гремели взрывы, поднимались клубы разноцветного дыма. Обескураженные стражники, прорвавшись сквозь дымовую завесу, выбивали тяжелую дубовую входную дверь. На первом этаже окна были слишком малы, чтобы туда можно было влезть.

В одном из разбитых окон второго этажа появился человек, лицо которого скрывал капюшон черного плаща. Немного понаблюдал за осаждающими, взмахнул руками и скрылся в глубине дома.

Широкоплечий высокий стражник вдруг забыл про дверь, спрыгнул с крыльца, опустился на четвереньки и издал душераздирающий вой. По-волчьи закинув голову, самозабвенно выводил длинные рулады.

– Вервольф… – в ужасе отступили его товарищи. – Сейчас обратится…

– Чего смотрите? – рыкнул офицер. – Бейте оборотня!

Он выхватил меч, вогнал в шею несчастного. Немного подумал, глядя на агонизирующее тело, потом размахнулся, в два удара отрубил голову:

– Для верности… А вы чего встали? Выносите дверь!

Стражники, напуганные колдовством, нехотя повиновались. Офицер отправился было им на подмогу, но не смог сделать ни шагу. Руки и ноги отказывались слушаться. Изумленно выпучив глаза, он безуспешно пытался двинуться с места. Вместо этого упал на спину и забился в припадке. Из горла рвался дикий волчий вой.

– Проклятие на него перекинулось! – перепугались стражники.

Никто не решился расправиться с новым оборотнем.

– Надо инквизиторов звать, – решил один и, не договорив, разразился воем.

Еще двое упали рядом, заходясь в судорогах, рыча и подвывая. Остальные в ужасе разбежались, по дороге рухнули еще пятеро. Когда, наконец, взрывы затихли и ядовитый дым рассеялся, к дому Барнхельма прибыли отряды ближних во главе со Шпренгером.

– Одержимость, – сказал инквизитор, понаблюдав корчи стражников. – Пошлите за братом Генрихом, одному мне не справиться.

Пришел Инститорис, недовольный тем, что его оторвали от допроса молоденькой ведьмы, подозреваемой в оборотничестве. Монахи отчитывали бесноватых, ближние связывали их, чтобы переправить в ратушную тюрьму.

Когда, наконец, удалось пробраться в дом, внутри обнаружился опутанный веревками фон Барнхельм. Рядом лежали три связанные женщины – воспитанница хозяина, его престарелая тетушка и служанка.

– Они забрали все! – рыдал барон. – Все золото, серебро, украшения покойной жены… Я нищий, нищий…

– Радуйся, что остался жив, – мрачно сказал Волдо, перерезая веревки. – Сдается мне, тут порезвились те же разбойники, что в последние дни грабят богатых горожан. Эх, если б не вервольф, болтаться бы им на виселице…

В это время к стражникам возле ратуши подошел согнутый старик в потертом грязном плаще – сегодня на площади вообще было особенно много нищих. Лица старика не видно было из-под низко надвинутого капюшона.

– Скажите, добрые господа, как бы мне увидеть брата Якова? – прошамкал он.

– Нет его сейчас, ступай прочь, – лениво ответил толстый страж.

– Но у меня донос для него… – настаивал нищий.

– Пошел вон. – Стражник протянул руку, чтобы отшвырнуть назойливого побирушку.

Старик резко распрямился, в руке блеснула сталь – стражник упал с перерезанным горлом. Второй, не сразу поняв, что произошло, потянул из ножен меч, но не успел – нищий вогнал ему нож прямо в глаз. Сдернув с пояса охранника ключи, старик отпер ворота ратуши. Свистнул громко – побирушки на площади отшвыривали кружки с подаянием, откидывали драные плащи, под которыми прятали оружие.

Вскоре два десятка мечников ворвались в ратушу. На входе им перегородил дорогу отряд стражи, завязалась драка. Захватчиков было больше, и боевыми умениями они явно превосходили противника. Не отягощенные доспехом, сражались азартно и скоро потеснили стражу в глубь длинного коридора. Каменный пол покрылся кровью, нападавшие шагали по трупам, загоняя охрану все дальше.

Вслед за мечниками в ратушу вошли еще трое, беспрепятственно зашагали по никем не охраняемой лестнице.

– Это на втором этаже, – сказал Сенкевич. – Быстрее, пока ближние не прибежали.

Дверь в хранилище была тяжелой, дубовой, с коваными железными засовами, на которых висели огромные замки. Сенкевич попытался справиться с помощью отмычки, но отступил: на замки была наложена мощная защита.

– Клаус, разберешься?

– Могу, но это слишком долго, чтоб я сдох.

– Тогда действуй, Аарон.

Мальчишка достал из мешка свертки взрывчатки, с ловкостью профессионального минера приладил их к замкам, уложил под дверь, поджег фитиль:

– Бежим!

– Надеюсь, хранилище в клочья не разнесет? – спросил Сенкевич, когда они втроем укрылись за поворотом коридора.

Подвижная физиономия Аарона выразила сомнение:

– Вроде бы не должно. Кажется, я правильно рассчитал массу…