В доме отдыха хватало камер наблюдения, нападение обнаружили, но было уже поздно. Впрочем, там не сильно испугались, ведь они знали, что Маргарита – одинокая девушка из провинции, даже если ее будут искать, серьезных проблем это не доставит. Они не подозревали о ее романе с уважаемым клиентом, подруга подтвердила, что Маргарита это тщательно скрывала.

Так что от тела готовились избавиться, и тут об убийстве каким-то образом узнал Дежуров. Уж он-то не стал бы молчать, особенно если знал, что Маргарита беременна от него! Пришлось убирать и его. В случае с ним, это было вынужденной мерой, как и в случае с Инной Токаревой. Поэтому тело Маргариты оставили на кладбище, а вот с трупом Дежурова устроили целую постановку. В этом наверняка был замешан Иван Гареев, хотя непонятно, почему из всех клиентов выбрали именно его.

Яковлевы надеялись, что следствие зайдет в тупик, но напрасно. Сначала удалось связать смерти Маргариты и Эдуарда, а потом полиция все настойчивей стала интересоваться домом отдыха. Вот тогда и убрали Инну, потому что именно она вела дело Эдуарда, куда более важное для преступников. Это не означало, что на близнецов не нападут, просто пока никто не пытался.

В общем, все ясно, но по-прежнему недоказуемо. У них были улики, которые и косвенными-то можно назвать с натяжкой. Чтобы свалить опытную махинаторшу вроде Илоны Яковлевой, нужно нечто не в пример более значимое. Показания свидетелей, запись разговора, видео – что угодно!

А пока этого не было, Ян никого, кроме своей сестры, не мог убедить, что Яковлевы виновны. Ему удалось добиться лишь позволения установить слежку за Вадимом Яковлевым – и то из-за использования очень редкого индийского яда, который все-таки обнаружили в крови Инны, когда австралийский эксперт дал подсказку. Нарушать покой уважаемой Илоны Яковлевой следователю запретили.

– Бесит, – вздохнул Ян, когда они с сестрой встретились за обедом. – Понятно, что мы взбаламутили воду, и им придется хотя бы ненадолго прикрыть лавочку. Так не навсегда же! А может, вообще из страны свалят, и непонятно, где их искать. Ты меня слушаешь?

Александра весь день казалась отстраненной, потерявшейся в своих мыслях, и мысли эти определенно не были приятными. Сначала Ян решил, что это личное – может, опять Андрея вспомнила, раз его имя периодически мелькает в деле? Но его сестра никогда не отличалась сентиментальностью, она не стала бы зависать из-за проблемы, которую сама же устроила.

Вот и теперь он будто разбудил ее. Она не спешила обсуждать Яковлевых, она спросила:

– Ян… а ты когда последний раз плакал?

В принципе, с таким выражением лица она никогда нормальные вопросы не задавала. Ян уже усвоил это и только потому не был удивлен.

– При чем тут это вдруг?

– Нет, ну правда, когда?

– Кажется, на похоронах мамы… или сразу после, точно не помню. Зачем тебе это?

– То есть, тебе нужна была очень серьезная причина для слез? А стал бы ты плакать, например, из-за усталости или обиды?

– Начнем с того, что из-за этого даже ты не плачешь.

– Что значит «даже»?! – возмутилась Александра.

– О, теперь ты обращаешь внимание на мои слова, отлично! Может, объяснишь мне, к чему ты ведешь?

– Вчера я говорила по телефону с Асей, и она сказала мне, что Кирилл иногда плачет по вечерам. Она считает, что это от стресса. Но Аська все-таки маленькая девочка еще, она судит по себе. Насколько велика вероятность, что двадцатилетний парень, который всю жизнь выживал в токсичной атмосфере Пашки, будет плакать от стресса?

Они оба знали, что вероятность как раз невелика. Да нет ее! Как нет и серьезного стресса в жизни Кирилла. Потрясение у него было всего одно – труп, обнаруженный на дороге. После этого допросы вызывали у него лишь раздражение, и вполне справедливо. Но даже они прекратились задолго до смерти Инны, у нее больше не было причин вызывать Кирилла. По большому счету, его жизнь вернулась в привычное русло, никто не предъявлял ему серьезных обвинений.

– Мне следовало сразу обратить внимание на ее слова, – виновато признала Александра. – Но тогда как раз пришел отчет по цербере, я полностью переключилась на это, и слезы его как-то вылетели из головы. А теперь я снова думаю об этом. Слушай, почему мы с тобой вообще решили, что Кирилл невиновен?

– Ты соображаешь, что говоришь? – разозлился Ян. – Это же Кирилл, наш племянник!

– То есть, только на основании кровного родства?

– Не только! Против него же не было улик!

– И в деле Инны тоже нет улик, а ее, тем не менее, убили. Идеальных преступлений не бывает, сам знаешь. Но мы с тобой никак не можем найти улики, куда не сунемся! А что, если они все-таки были, прямо у нас под носом, но мы просто отказывались их видеть, потому что такого не может быть?

Яну хотелось спорить с ней, а лучше – просто запретить говорить об этом. Кирилл невиновен, тема закрыта! И все же. Почему он тогда плачет? Когда они обсуждали Нину, Александра сказала, что худшее наказание для человека – муки совести, если уж ему не повезло ее сохранить. Кирилл – парень разумный и честный. Он мог оказаться втянутым в мутную историю, хотя Ян пока слабо представлял, как. А вот остаться равнодушным – не мог.

– Мы с тобой недавно убедились, что Инна Токарева была далеко не дурой, – продолжила Александра. – Что, если она не зря прицепилась к Кириллу? Интуиция не обманула ее насчет Ивана Гареева – а насчет нашего племянника? Мы ведь вообще его не трогали, не допрашивали, не проверяли!

– Но отчеты экспертов…

– Я тебя умоляю! Если бы мы полагались только на отчеты экспертов, мы бы свято верили, что Инна умерла от сердечного приступа! А может, и в самоубийство Риты Вишняковой поверили бы, если б там попался эксперт поглупее Наташи Соренко. Да и потом, эксперты не отрицали, что на одежде Кирилла есть следы ДНК Эдуарда Дежурова. Мы просто подобрали этому объяснение, которое нам понравилось!

– Оно может быть верным!

– А если нет?

Яну совсем не нравилось, куда катится этот разговор, а возражать и дальше он не мог. Он не сомневался в том, что Александра любила племянника. Но любовь не обязана быть слепой!

И все же вызывать Кирилла на допрос он не собирался, парню действительно досталось. Для начала он решил позвонить старшему брату.

– Надеюсь, ты меня порадуешь! – сходу заявил Павел.

– Радовать тебя жена будет, а я тебе вопросы задам. Про Кирилла.

– И ты туда же?!

– Нет, я – отдельно. Он живет с тобой или сам?

– Ян!

– Просто ответь, и покончим с этим, – попросил Ян.

– Поверить не могу, что слышу это от тебя. С тех пор, как начался этот цирк, – со мной, чтобы к нему было меньше вопросов. Доволен?

– А раньше?

– Раньше снимали ему квартиру возле института. Парню двадцать лет, наивно ожидать, что он будет жить с мамкой и папкой!