Не важно уже, даже если все было именно так. Ян понимал, что должен злиться на Кирилла, а чувствовал себя виноватым перед ним.

Он до последнего надеялся, что это лишь совпадение, что отъезд Кирилла и исчезновение Вадима Яковлева не связаны между тобой – а потом увидел их машины перед клиникой и понял, что просто уже не будет. Что-то должно случиться… если еще не случилось.

Время было не позднее, во многих зданиях на этой улице еще горел свет, там были люди, там кипела жизнь, но «Амелия» стала исключением. В этом еще не было ничего настораживающего: в объявлении на дверях значилось, что сегодня клиника работает по сокращенному графику. И если Кирилл действительно был связан со всем этим добровольно, он должен был знать о таком.

Еще был шанс, что эти трое собрались просто поговорить, однако держаться за него у Яна получалось до тех пор, пока он не обнаружил, что входная дверь не заперта. Так не должно быть – даже если кто-то из персонала еще внутри, они воспользовались бы служебным входом! А вот если кто-то очень спешил сюда, запирать замок он не стал бы.

Теперь уже Ян жалел, что не вызвал подкрепление. Он не забыл – он просто не решился. Ситуация и без того стала нестабильной, любая ошибка следствия сыграла бы на руку Илоне. Да и потом, он не был уверен, что хочет сообщать посторонним об истинной роли Кирилла. Сейчас это могло ему аукнуться, и оставалось лишь верить, что их с Александрой будет достаточно.

Клинику они знали неплохо – благодаря чертежу, который нарисовала им Алиса. Поэтому теперь близнецы могли двигаться более-менее свободно, прикидывая, куда направился Кирилл. Долго гадать не пришлось: из дальней части здания донеслись шум и крики.

Это была та самая часть, куда их не пустили при прошлом визите, да и Алису тоже не приглашали. Но теперь крик звучал оттуда – один, женский, голоса Кирилла слышно не было, и все равно нужно было спешить.

Близнецы уже не таились, двигались быстро, уверенно, поэтому едва не столкнулись в коридоре с Илоной. Она убегала от кого-то, растрепанная, с окровавленным лицом. Кто-то другой решил бы, что ее избили, однако Ян работал в полиции достаточно долго, чтобы понять: серьезных травм она не получила, удар или два, не более, ну и за волосы потаскали. От этого не умирают, а Кирилл достаточно силен, чтобы убить ее при должном желании.

Увидев их, она замерла в шоке, но быстро вошла в роль и запричитала:

– Вы из полиции, я вас помню! Не знаю, почему вы здесь, но это же хорошо! Я как раз бежала звонить в полицию!

– Что случилось? – поторопила ее Александра.

– Сюда ворвался какой-то тип, сумасшедший, стал угрожать мне. Потом вдруг появился мой сын и набросился на него!

– Сына позвали вы?

– Нет, я не знаю, как он сюда попал! Помогите, остановите их!

Она явно дистанцировалась от собственного сына, и это было странно. Однако сейчас у Яна не было времени раздумывать об этом: с той стороны, откуда она прибежала, и правда доносились звуки борьбы. Поэтому близнецам пришлось оставить Илону и двигаться дальше.

Та часть клиники была куда интересней, чем основная, открытая для сторонних посетителей. Здесь главная лестница вилась широкими кольцами, образуя уставленный цветами атриум высотой в три этажа. Над цветами низко нависала массивная хрустальная люстра, и все это никак не соответствовало предполагаемому назначению здания. И словно этого было недостаточно, двери вдоль лестницы были открыты, и за ними Ян видел далеко не медицинские кабинеты. Там стояли кровати, некоторые – с лентами и распорками специфического назначения, некоторые – самые обычные. Общее у комнат было лишь одно: шторы, закрывавшие окна так, что заглянуть сюда с улицы было невозможно.

– Бордель, – бесстрастно объявила Александра, и Ян боялся даже представить, какие воспоминания пробуждает в ней это место.

Но сейчас им было не до разговоров по душам: они прибыли, когда драка уже закончилась, и Кирилл проиграл. Он был значительно выше противника, но на этом его преимущества заканчивались. Вадим определенно тренировался, он умел драться, а Кирилл – нет. И вот теперь, после короткой потасовки, Яковлев сумел поставить его на колени и душил, перекрутив вокруг его шеи то ли ремень, то ли веревку. Он наверняка справился бы, потому что вырывалась его жертва неумело и слабо, если бы не заметил появление близнецов – и двух направленных на него пистолетов.

– Что, неловкий момент? – криво усмехнулся Ян. – Теперь уже не получится сказать, что он напал на тебя, а ты просто защищался!

Он уже понимал, кто задушил Маргариту Вишнякову. Вадим сейчас действовал слишком умело для новичка в этом деле.

– Отошел от него, быстро! – велела Александра.

– Вы не понимаете! – опомнился Вадим. – Он напал на мою мать, я вынужден был!..

– Окей, котик, вынужден так вынужден. А теперь перед тобой два полицейских, которые займутся этим страшным преступником, так что свали отсюда на хрен!

Вадим перестал душить Кирилла, однако отходить не спешил, и чувствовалось, что окончательное решение он еще не принял. Ян бы с готовностью пристрелил подонка – и не важно, как потом придется за это отвечать! Но близнецы были на первом этаже атриума, Кирилл и Вадим – на втором, их прикрывала колонна и стеклянные перила. Незначительное вроде бы препятствие, неспособное защитить от пули, оказалось неожиданно серьезным: стекло отражало свет люстры, разбрасывало во все стороны блики, мешая прицелиться. А целиться тут нужно было точно, чтобы не задеть Кирилла.

Так что Вадим оказался перед непростым выбором. С одной стороны, убийство человека на глазах у двух полицейских – это вроде как однозначный приговор самому себе. А с другой, он наверняка знает, что это родственники Кирилла, сходство очевидно. Если дойдет до суда, он будет утверждать, что убил Кирилла при самообороне, а теперь родня погибшего из мстительности оговаривает его.

Вариант, при котором за убийство Кирилла его пристрелят на месте, как бешеного пса, он не рассматривал. А зря.

– Он меня не отпустит, – прохрипел Кирилл. – Я слишком много знаю и у меня есть доказательства! Он не даст мне заговорить!

– Заткнись, – прошипел Вадим.

Но Кирилла его угрозы явно не тревожили:

– Он сумеет уйти безнаказанным в любом случае! Он и его мамаша… У них все схвачено, десять путей к отступлению! Они не готовились именно к этому – но готовились ко всему. И я уйду безнаказанным! Потому что отец будет меня защищать. Никто не будет наказан, а люди погибли!

– Кирилл, сейчас лучше помолчи, – попросила Александра.

Она, как и Ян, видела, что племянник не в себе: глаза шальные, дрожит весь… Нервный срыв, не иначе. Да оно и понятно, раз он оказался здесь! Причем это не спонтанный нервный срыв, а результат грандиозного напряжения, накапливавшегося день за днем, пока на Кирилла не обращали внимания.

Такое добром не заканчивается.