Она толкнула низкорослое, сморщенное дерево насколько сильно, насколько могла, и Джеки в страхе закричала, размахивая руками, когда дерево опрокинулось в овраг, унося её за собой. Её крики всё продолжались и тут Кэсси поняла, что тоже кричала во сне.

- Это неправда! Это не по-настоящему, - кричала она, и её испуганные восклицания пробудили её ото сна и погрузили назад в утешительную реальность, обратно в замок.

Но она не была в кровати. На ней был надет халат, и она снова смотрела на луну. Это было знакомое зрелище, в точности такое, какое она помнила, и какое детально описала полиции. Луна была почти полной и находилась низко над горизонтом. Её красноватое свечение озаряло разбросанные по небу облака и тёмные холмы внизу. Это зрелище было гипнотическим, жутким и красивым. Её обдувал леденящий воздух; ночь была холодной, как лёд.

Кэсси точно знала, что это было скорее воспоминанием, чем сном.

Но, когда она оглянулась, то поняла, что погрузилась в новый кошмар, более тревожный и пугающий, чем тот, который только что остался позади. Её наполнил ужас, потому что в этом сне она не была в комнате Эллы; её там вообще не было, она оказалась где-то в другом месте – возможно, во время своего хождения во сне, но опять же, возможно, и нет.

Она наблюдала за луной с богато украшенного каменного парапета на балконе в спальне Пьера.

Детектив Гранже налил себе немного кофе из кувшина на мини-кухне, прежде чем вернуться в свой небольшой кабинет. Здесь кондиционер с грохотом работал в самом тёплом установленном температурном режиме, все вокруг шутили, что Гранже родился хладнокровным; и жалюзи были открыты ровно настолько, чтобы он мог видеть реку Марна. Он любил эту панораму, ему нравилось смотреть на природу свысока, наблюдать за счастливыми людьми, живущими своей жизнью, даже когда, как, например, сегодня, было серо и дождливо.

Он поставил кофе на боковой стол, где его случайно не опрокинули бы, и снова обратил своё внимание на файлы и бумаги, разложенные перед ним, которые относились к его новому делу.

Смерть Марго Фаброн.

Гранже взял шариковую ручку и отсоединил телефон от зарядного устройства. Какое облегчение снова поймать сеть; в замке он чувствовал себя ограниченным, не имея возможности позвонить или отправить сообщение. Без всякого сомнения, этот факт усложнял данное дело, потому что очень часто важную роль в подтверждении алиби играло местоположение и триангуляция мобильных телефонов, а также время отправки или получения сообщений.

Было бы очень полезно использовать здесь эти возможности. Но, как бы там ни было, Пьер Дюбуа сообщил полиции, что его личный мобильный телефон находился в его офисе в Шампиньи-сюр-Марне, в связи с тем, что дома отсутствовал сигнал сотовой сети. Он не знал, где находился телефон Марго, но сказал, что она редко им пользовалась по той же причине.

Гранже попросил Пьера передать им его личный мобильный и запросил журнал звонков с телефона Марго, а также со стационарного телефона, который, казалось, был единственным средством связи замка с внешним миром.

Тем временем, он перечитал свои заметки с допросов.

Месье Дюбуа заявил, что вчера вечером он уехал из замка где-то около девяти тридцати. Он сказал, что Марго Фаброн была пьяна и вела себя враждебно, и он не хотел обострять конфликтную ситуацию. Пьер сказал Марго, что проведёт ночь «в шале» - небольшом роскошном коттедже, расположенном недалеко от виноградников, которое время от времени использовалось для размещения приезжих журналистов. Пьер сказал, что вернётся утром, и они смогут всё обсудить, когда она успокоится и протрезвеет.

На самом же деле, Пьер не был нигде поблизости к шале, а вместо этого направился к своей любовнице, молодой разведённой женщине, которая живёт в Валентоне. Именно там он и провёл ночь. В её доме были установлены камеры видеонаблюдения, и, когда вчера вечером полиция посетила её, женщина подтвердила его рассказ и даже предоставила записи с камер с временными отметками, на которых было видно, как машина Пьера подъехала к воротам в десять пятнадцать вечера, а уехала на следующее утро в шесть тридцать.

Вскрытие проведут сегодня, и Гранже надеялся, что отчёт, или, хотя бы, по крайней мере, первоначальные его результаты, будут доступны уже сегодня к вечеру. Он не знал, насколько точно можно было установить время смерти. Этот момент мог кардинально изменить ход расследования или быть абсолютно безрезультатным.

Осложняющим фактором был также статус Пьера как известного бизнесмена. Несмотря на тот факт, что он был прелюбодеем и лжецом, у этого мужчины была власть, престиж и влияние в этом районе. Это означало, что полиция должна была действовать осторожно. Неправомерный арест мог стать катастрофой.

Семья Марго, с другой стороны, была не из местных жителей. Её родители были в разводе; её мать жила в Нормандии, а отец – в Окситании, на юге Франции. Они были шокированы, узнав о смерти своей дочери, но никто из них не был с ней близок с тех пор, как она ушла из дома, хоть Марго и была их единственным ребёнком.

Интересно, что у Гранже сложилось впечатление, что семья Марго была не из богатых. Её мать сказала Гранже, что Марго работала моделью в Париже, пока ей не исполнилось двадцать два года, и в ходе своей работы она не познакомилась с Пьером. Девушка бросила карьеру модели и в течение нескольких лет управляла одной из его художественных галерей, а затем переехала к нему после смерти жены Пьера в прошлом году.

Гранже был убеждён, что их отношения начались намного раньше, возможно, примерно во время смены рода деятельности Марго.

Его мысли были прерваны стуком в дверь. Биссэ вошла со стопкой заметок, которую положила ему на стол. Она осмотрела офис, а затем целенаправленно взглянула на регулятор температуры кондиционера.

- Здесь очень жарко, - заметила она.

Гранже пожал плечами, будто извиняясь.

- Я не люблю холод. Выключи, если хочешь.

- Думаю, что смогу пережить это несколько минут, - Биссэ пододвинула стул и села напротив него.

- Я навела справки об их новой сотруднице, все указанные ею данные подтверждены, - сказала она. – Кэсси Вейл была нанята на работу агентством, которое она указала, у неё не было судимостей и никаких проблем с законом.

Гранже покачал головой.

- Она – ужасный свидетель. Трудно поверить в то, что она говорит. Её история меняется, как ветер, - он начал водить рукой, чтобы проиллюстрировать свой пример.

Биссэ кивнула в знак согласия.

- Хотя, её описание луны звучит точно, - сказала она. – Я проверила несколько раз. Окна в той части комнаты выходят на юго-запад, так что она видела заходящую луну и открыла окно спальни Эллы где-то между девятью тридцатью и десятью вечера.

Гранже нахмурил брови.

- Я надеюсь, нам не придётся вызывать её в качестве свидетеля. Я уверен, что отвечая там на вопросы, она удивит всех нас новой информацией. Скорее всего, она удивит даже саму себя.