Даже если на руках у Пьера и были все козыри, Гранже подозревал, что ненадёжная сотрудница Au Pair, в итоге, скорее всего, окажется джокером в колоде.

Кэсси было неудобно сидеть, и она пыталась найти себе место на холодной церковной скамье. Слева от неё неподвижно, как статуя, сидела Элла, а Марк без остановки ёрзал справа. Несмотря на холодную, дождливую погоду, на похоронной службе Марго в исторической часовне собралось около ста человек.

Внутри было холодно и сквозило, а батареи отопления, расположенные по периметру здания не особенно помогали согреть помещение. Глядя на древние каменные стены часовни, которые, казалось, были словно пропитаны запахом ладана, и на изысканно выполненные витражи, Кэсси догадалась, что часовне исполнилось несколько веков и в прошлом это здание стало свидетелем тысячи подобных мероприятий.

Она и подумать не могла, что меньше, чем за неделю её пребывания во Франции, она будет присутствовать на похоронах одного из членов семьи, на которую она работала, и ещё меньше, что эта смерть произойдёт при таких подозрительных обстоятельствах.

Пьер был одет в безупречный чёрный костюм, его волосы были идеально уложены, он сидел в первом ряду в окружении родителей Марго. Он склонил голову. Время от времени Пьер доставал из кармана чисто-белый носовой платок и вытирал глаза.

Он в совершенстве выполнял роль убитого горем жениха, и, хотя это и была столь великолепная игра, Кэсси на неё не купилась. Почему никто больше не подозревал его? Мнение о том, что смерть Марго была самоубийством, казалось, было единодушным. Даже священник в своей проповеди упоминал о «трагическом действии», которое совершила Марго, и о том, как наш «всепрощающий Бог» поприветствует её и отпустит ей грехи несмотря ни на что.

«А что, если в этом действии виноват кто-то другой», - подумала Кэсси, яростно уставившись на священника, как будто её взгляд мог заставить его признать, что существовала и другая причина смерти Марго.

Когда церемония подходила к концу, священник пригласил паству проследовать за ним на близлежащее кладбище, где прах Марго будет покоиться вечно.

Пытаясь удержать огромный зонт и двоих детей, один их которых порывался бегать кругами по аккуратным гравийным дорожкам кладбища, а вторая – отставала и жаловалась на дождь, у Кэсси не было возможности наблюдать за происходящим, пока они шли к могиле.

Просматривая толпу, она увидела Марни и ещё несколько других сотрудников, работающих в замке, и с удивлением заметила, что Биссэ также присутствовала на похоронах, на ней было чёрное платье и элегантное серое пальто. Хоть женщина и стояла с опущенной головой, Кэсси заметила, что глаза детектива были настороже и её взгляд постоянно перемещался с места на место. Девушку успокоил тот факт, что она была не единственной, кто не был полностью уверен в том, что Марго совершила самоубийство. Полиция также присутствовала здесь, скорее всего, чтобы понаблюдать за собравшимися на церемонии людьми.

Понимая, что Биссэ смотрит прямо на неё, Кэсси поспешно отвела взгляд.

- Мы собрались здесь, чтобы придать земле тело Марго, - громко произнёс священник, возвращая внимание Кэсси к церемонии. – Земля к земле, пепел к пеплу, прах к праху.

Когда прозвучали последние слова, со всех сторон от себя Кэсси услышала рыдания и плач. Пьер обнял мать Марго, его голова была наклонена, а плечи дрожали. Отец Марго закрыл лицо руками. Элла, удивлённо осмотрев всех плачущих людей, и сама разразилась громкими рыданиями, даже Марк, чувствуя значимость момента, стоял тихо.

Бросив взгляд на могилу сквозь моросящий дождь, Кэсси увидела, что был только один человек, которого не затронула эмоция этого момента, и пока она смотрела, её подозрения вспыхнули снова, на этот раз в другом направлении.

Антуанетта высоко подняла голову, её глаза были сухими, а тёмно-синий берет был надет на задорный манер; девочка стояла и с небольшой скрытной улыбкой наблюдала за тем, как опускали урну.

* * *

Кэсси направилась обратно в замок в составе колонны машин. Она не знала, что так много людей будет присутствовать на поминках. Казалось, что каждый, кто был на похоронах, приехал за едой и напитками.

- Можно нам пойти погулять в саду? – спросил Марк, когда она припарковала Peugeot.

- Нет, пока ещё нет, - уверенно сказала Кэсси. Элегантные чёрные туфли Марка были все в грязи ещё во время пребывания на кладбище – вопреки всем её стараниям, он всё-таки свернул с главной тропинки. Она могла только представить себе, какую беду он может сотворить, рисуясь перед гостями, если его всего на несколько минут оставить без присмотра.

Конечно же, как только Кэсси открыла машину, мальчик тут же выбежал, и девушка была вынуждена устремиться вслед за ним в грязный, усеянный листвой сад. К тому времени, когда она догнала его и схватила, а затем вернулась, чтобы забрать Эллу, её ботинки также были забрызганы грязью; она веткой зацепила свою чёрную замшевую курточку и порвала её.

Кэсси не решалась открыть входную дверь, принимая во внимание количество скорбящих людей внутри. В коридоре играл темнокожий скрипач, а главная столовая и гостиная были открыты. В камине горел огонь, а на длинном обеденном столе была подана разнообразная еда. На другом столе были расположены хрустальные бокалы вместе с выбором вин, хереса, пива и бренди. Кэсси крепче сжала руку Марка, зная, что его нельзя оставлять одного ни на минуту в месте, где в его поле зрения было такое большое количество бьющихся предметов.

По мере того, как подходило всё больше людей, Кэсси почувствовала, что уровень её стресса растёт. Антуанетта, держащаяся по-прежнему холодно, сидела на пуфике, потягивая херес из небольшого бокала, и Кэсси надеялась, что девочке разрешили это сделать, потому что она не наливала ей этот напиток.

Элла и Марк попросили по две тарелки с едой, что ненадолго заняло их внимание, но, когда притягательная сила стола с едой испарилась, они начали скучать и выходить из-под контроля. Кэсси сочла невозможным удерживать Марка, успокаивать Эллу и вежливо общаться с другими гостями. Кроме того, она жутко хотела есть, и не имела возможности достать себе еды. В своей роли она чувствовала себя в ловушке и вдруг потеряла всякую надежду выбраться из этого закрытого, удушающего пространства.

- Это Вы, сотрудница Au Pair? - обратилась к ней ещё одна скорбящая женщина, одетая в траурную одежду, как только Кэсси усадила Эллу на пуфик рядом с Антуанеттой.

- Да, это я, - сказала Кэсси, заставив себя вежливо улыбнуться.

- Ну разве это не трагедия? Вы знали, что Марго находилась в такой глубокой депрессии?

Кэсси догадалась, что эта женщина, как и многие другие, должна быть каким-то образом связана с Пьером. На ней было жемчужное колье и серьги с бриллиантами, а с её плеч ниспадала меховая накидка. Кэсси заметила, что родители Марго, напротив, были более просто одеты по сравнению с остальными, а её мать, казалось, вообще не носила никаких украшений.