С чего бы ещё второму секретарю райкома откровенничать с мальчишкой-фотографом? И всё же я оказываюсь самым лучшим кандидатом, чтобы облегчить душу.

История началась ещё в прошлом году. Татьяну по знакомству устроили работать на турбазу. Должность была непыльная и престижная — выдавать выходящим на маршрут группам снаряжение и провизию. Через руки Авдеевой-младшей проходили такие ценности, как тушёнка, сгущёнка и даже шоколад.

Светлана Юрьевна упоминает это вскользь, но я сам понимаю, что близость к дефициту пошла на пользу семейному клану Авдеевых. Но были у новой работы и недостатки.

Турбаза в Телепне была государством в государстве. Здесь в специально отгороженных кемпингах или отдельных щитовых деревянных домиках обитали приезжие не только из Белоколодецка, но и иногородние, и даже москвичи и ленинградцы, со своими гитарами, транзисторами, глянцевыми журналами и импортными сигаретами.

Здесь по вечерам проводились танцы, а на выходных крутили кино. На турбазе был даже небольшой бар “Лось”, с резной мебелью и огромными рогами, прибитыми над стойкой.

Телепенских туда, разумеется, не пускали, а вот для работников делали исключение. Это обстоятельство Светлану Юрьевну крайне возмущало, но несмотря на свой административный ресурс, тут она ничего поделать не смогла.

Татьяна от городских знакомых нахваталась самостоятельности, стала дерзить матери и грозить отъездом в областной центр, а то и ещё куда подальше. На работе она начала задерживаться, а то и вовсе приходить утром.

Недалеко было до дурной славы, а то и до нежелательной беременности.

Тогда Авдеева и вспомнила про Толика Загвоздкина, Татьянину школьную любовь. Он был из семьи потомственных маслозаводчан, звёзд с неба не хватал, и в качестве потенциального жениха расчётливая мамаша его не рассматривала.

Бедный, непробивной, бесперспективный.

Теперь приоритеты сменились. Светлане Юрьевне понадобился такой зять, который удержит Татьяну в родном селе, при этом тёще будет в рот заглядывать.

Так же усердно, как она отваживала Толика раньше, теперь она стала его привечать. Устроила на работу, началаприглашать на семейные праздники, прикрывала когда тот катал Татьяну на служебной “Волге”.

Школьные чувства вспыхнули с новой силой. Авдеева уже собирала приданное, как вдруг на горизонте безоблачной совместной жизни появился пиратский фрегат.

Его звали Николай Лориа. Инструктор и жгучий брюнет родом с солнечного Кавказа. В отличие от туристов, которые мелькали на турбазе по два-три дня, а потом уходили навстречу туманам, скалам и комарам, Николай всегда возвращался, да ещё и обитал в одном из домиков в пересменках между выходами групп на маршрут.

Он сразу положил глаз на фигуристую Танюшу, а та, после короткого, но решительного штурма не устояла. В начале мая она заявила матери, что уезжает вместе с Николаем в Гагры.

— Ты только послушай, как звучит? — говорила она, — “Татьяна Лориа”! Коля рассказывает, что у него в роду князья были. И “Таня Загвоздкина”… Ты сравни хотя бы! Мне кажется, выбор очевиден!

Очевидно всё было и Светлане Юрьевне. Она нажала на все возможные рычаги, и Николая вышибли с турбазы на историческую родину.

Потомок князей укатил восвояси. Татьяна проплакала неделю, но потом в перспективах у Анатолия забрезжила служебная молодожёнка. Надежда свалить из родительского гнезда показалась Татьяне достаточным разменом. Хотя перед самой свадьбой она ходила “загадочная” по словам матери.

— Другая дорога от турбазы есть? — спрашиваю.

— Нет, — мотает она головой. — Туда доходит и заканчивается. Тупик.

Куда Николай мог увести невесту? На автовокзал? И там часа три ждать автобуса до Белоколодецка? Идиотский план.

Железнодорожной станции в Телепне нет. Ближайшая — в родном Берёзове. Сегодня как раз идёт “Гомель-Адлер”, а из Адлера до Гагр рукой подать.

По трассе туда ехать часа полтора. Смотрю на часы: половина седьмого. До поезда меньше сорока минут, значит точно не успеют. Будут гнать до Белоколодецка? Вряд ли, учитывая нынешнее состояние дорог, поезд их опередит.

Чёткий план, который я выстроил у себя в голове, рушится под напором фактов. Начнём заново. Женька показывал, что “буханка” поехала в сторону турбазы. Сначала я решил, что это сделано чтобы пустить преследователей по ложному следу. Со всех точек зрения — это бред, разве что…

— Николай по чему инструктор?! По какому виду туризма?

— Не знаю, — поджимает губы Авдеева. — Не интересовалась я. Какая разница?

— Даже когда увольняли его не интересовались? — спрашиваю, — Вспоминайте, это важно! Альпинист?

— Нет, — старательно хмурится она, — те круглый год работают, а он на сезон приезжал, плавает он на чём-то…

— На плотах?

— На байдарках, — вспоминает Авдеева, — всех девок на турбазе на них перекатал, кобель.

Пазл сходится. Бурный Телепень впадает в Берёзовку. Там и грести особо не надо, течение донесёт их до станции минут за двадцать. Любая погоня останется позади, особенно если искать будут по дорогам. Бросаю Авдееву дальше переживать за легкомысленную дочь и бегу к мопеду.

— Женька, поехали!

— Сбежать решил?! — заступает мне дорогу жених.

— Нет, не сбежать, — у меня нет времени спорить, — знаю где Татьяна.

— Тогда я с тобой, — говорит он без колебаний.

— Садись, — соглашаюсь я.

И не надо считать меня героем. Мне в этой ситуации наплевать, кто прав, а кто виноват. Но во-первых, Женька сказал, что Татьяну усадили в машину насильно, а я этого очень не люблю.

Во-вторых, если невесту увезут в Гагры, то кому будут нужны мои фотографии?! Я что, зря трудился?! А пленки ушло сколько?! Ну уж нет, разлучник Николай лично ответит мне за каждый потраченный кадр.

По дороге до турбазы минут пятнадцать. Буханка “похитителей” уже должна подъезжать к месту. Что ещё? Надеть спасжилеты и каски? Ещё минут пять, и поминай как звали.

Сворачиваю к скалам, повторяя свой вчерашний маршрут с тогда ещё будущей невестой. Мопед выкатывается на плоскую каменную площадку. Не зря Татьяна знала это место, через которое ведёт короткая дорога на турбазу. Вон они — крыши как на ладони. Серебристой полоской вьётся река.

— Вон они! — Анатолий тычет пальцем вниз.

На берегу едва различимые на таком расстоянии две фигуры. Одна тёмная в красной защитной каске, вторая белая — в синей. Обе в оранжевых жилетах. Они размахивают руками, спорят о чём-то.

— Пешком не успеем! — кричит жених.

Смотрю на тропу, которая под крутым углом извивается среди деревьев. Словно ленивые змеи её пересекают корни.

— Шею свернём, — констатирую я, — оба.

— Мне без Танюхи не жить, — упрямо говорит жених.

А я? Наверное, я просто