– Ага, точно. – Марта явно отказывалась говорить на тему Атлантиды. Ей вообще не нравились вещи, которых она не понимала, поэтому ей хотелось разобраться со всем этим поскорее. – Давай уже найдем его кабинет, что ли.

– Видишь вон там заграждение? Красную веревку? – Ахиллес ткнул пальцем. – А за ней ширма.

– Да, вижу.

– За ширмой дверь, ведущая в помещение для сотрудников. – Он мотнул головой в сторону стойки, за которой сидели четыре библиотекаря. У всех на шее висели магнитные карты. Эти люди старательно перебарывали сонливость, изображая некую деятельность. – Один из них только что вышел оттуда.

– Нам нужен ключ-карта, чтобы открыть дверь. – Девушка посмотрела на библиотекарей за стойкой. – Ладно, пойду разберусь с этим.

Так она и сделала. Марты не было в зале минут пятнадцать, а потом она вернулась с ключом-картой, впервые за эти сутки улыбаясь.

– Как, черт подери, ты это сделала? – потрясенно спросил Ахиллес.

Марта с наслаждением рассказала ему историю о том, как подошла к стойке, чтобы кое-что спросить, а потом – ой, какая незадача! – опрокинула чашку кофе на девушку-библиотекаря. Конечно же, Марта настояла на том, чтобы помочь несчастной привести себя в порядок. Пока они были в уборной и Марта оттирала кофе с блузки служащей, она подменила магнитную карту на свой временный пропуск в библиотеку.

Тем не менее сотрудники все время пользовались этим выходом и проскользнуть туда незамеченными было нелегко даже с карточкой.

– Значит, проберемся в кабинет профессора ночью, когда библиотека будет закрыта.

– Ладно, и как мы это сделаем?

– Как в кино.

Ахиллес все просчитал. Между экскурсиями проходило около двух минут, поэтому они просто присоединились к одной из групп на входе в Зал Кулидж. Экскурсовод как раз рассказывал, что, невзирая на распространенное заблуждение, на самом деле этот зал назван вовсе не в честь президента США Калвина Кулиджа.

– Ты знаешь, в честь кого он назван на самом деле, верно? – шепнула Марта.

– Нет, – солгал Ахиллес. На самом деле он знал, что это зал имени Элизабет Спрэг Кулидж[17].

В названном в ее честь зале проходили тысячи концертов и публичных выступлений, теперь же ему предстояло стать укрытием для Марты и Ахиллеса.

Подождав, пока экскурсовод и группа отойдут, ребята шмыгнули к сцене. Вскоре они остались в зале одни. Подняв голову, Ахиллес увидел небольшую строительную люльку, которой пользовались для смены экспонатов. По бокам люлька была обшита досками.

Марта задумчиво перевела взгляд с Ахиллеса на люльку. Она висела слишком высоко, чтобы до нее можно было допрыгнуть.

– Ты, наверное, шутишь. Только не говори мне, что ты собираешься…

– Ну я же был лучшим на потоке по физкультуре, помнишь? – немного смущенно заявил парень.

Он прыгнул с места вверх и схватился одной рукой за поручни люльки. На секунду он просто завис там, глядя на Марту. Девушка покачала головой, прикрыв рот ладонью. Подтянувшись, Ахиллес запрыгнул в люльку, нашел там веревку и спустил Марте.

– Скорее!

Девушка обхватила веревку руками и ногами, и Ахиллес резким движением затащил ее наверх как раз в тот момент, когда дверь зала открылась.

Ребята притаились на дне люльки, ожидая, пока музей закроется и настанет ночь.

Временами впадая в беспокойный сон на досках люльки, ребята прослушали одну и ту же экскурсию раз двадцать, пока библиотека наконец не закрылась.

– Больше никогда в жизни не хочу слышать о классической музыке, фолке и джазе, – шепнула Марта. – Ладно, допустим, когда-то сюда приходил Пол Маккартни, но «не пел, к сожалению, а только выступил с речью». Почему в этот момент все смеются? Что в этом смешного? Я не вижу тут ничего смешного.

Они спустились в темный тихий зал. Над двустворчатой дверью тускло светилась надпись «Выход».

Ахиллес выглянул в круглое окошко, выходившее в коридор. Он и сам не знал, что высматривает. Кого-то из охранников? Дежурного? Красные огоньки камер наблюдения?

Убедившись, что все в порядке, он открыл дверь, пропуская Марту вперед. Они как раз дошли до парадной лестницы, когда Ахиллес вовремя остановил девушку, заметив две вращавшиеся камеры. Ребята замерли на месте, высчитывая ритм вращения, и по команде Ахиллеса шмыгнули на ступеньки, в любой момент ожидая воя сирен.

Поспешно и как можно тише они поднялись к Главному читальному залу. Колоссальное помещение по ту сторону коридора заливал жутковатый слабый свет, отражавшийся в витражах. В люминесцентных отблесках лица Марты и Ахиллеса казались серыми. Ловко прячась от камер наблюдения, ребята быстро и бесшумно пересекли зал. Днем тут стоял негромкий гул, а столешницы ломились от книг, теперь же на столах было пусто. Читальный зал ждал новых посетителей. Дойдя до заграждения и той самой ширмы, Ахиллес провел в щели замка магнитной картой. Послышался пронзительный, казалось, чересчур уж громкий писк, и дверь открылась.

Ребята очутились в коридоре. Они прислушались, но только сердца гулко бились у них в груди. Вскоре они поняли, по какому принципу тут расположены кабинеты, и направились к комнате Н-1527. В конце концов оказалось, что можно было и не выяснять номер кабинета. То, что Хупер работал именно здесь, становилось совершенно ясно по полицейской ленте, преградившей им путь.

– Тут были копы, – сказал Ахиллес.

– Да что ты говоришь! – фыркнула Марта.

Оглянувшись, ребята отодвинули ленту и осторожно прошли в кабинет. Тут было не заперто, но смотреть в помещении было не на что. На полу виднелись пыльные прямоугольники на тех местах, где раньше стояли стол и тумбочка, книжные полки оказались пусты, а блеклые квадратики на стенах выдавали очертания висевших здесь раньше картин. Единственным признаком человеческой жизнедеятельности оказался порошок для снятия отпечатков пальцев, который оставили тут криминалисты. Агенты вынесли отсюда все, что только можно.

– Эй! – Марта указала на дверь с табличкой «Клад.». Кладовая. – В своей эсэмэске Хупер написал нам «Откройте клад», помнишь?

– Думаешь, он имел в виду эту подсобку?

– Кто знает?

Марта открыла дверь, и они вошли внутрь. В тот же момент девушка достала свой телефон и включила на нем фонарик.

– Раз он хотел, чтобы мы открыли этот склад, значит, тут есть что-то такое, что мы должны найти, – прошептала она, осматривая крохотную комнатенку.

Глаза Ахиллеса мгновенно приспособились к полумраку, и он увидел все то, что обычно хранится в подсобных помещениях подобного толка: швабры, ведра, тряпки, жидкость для натирания паркета, огромные пакеты с туалетной бумагой.