– Ерунда, – отвечали другие, – Оглио прекрасный врач, а не убийца, все вздор и глупости.

– Он выкрутится, вот увидите! У него связи. Там такие дела творились, и все городское начальство принимало участие. Пашка Рыдаев и не таких отмазывал!

И так далее и тому подобное до бесконечности.

Появилась пара статей в местных газетах, на диво сдержанных. Одна почему-то распространялась о преимуществах бесплатной медицины перед платной, которая сто€ит бешеных денег, а в итоге… получаются всякие безобразия. Другая рассказывала о прекрасной женщине Валерии Павловне, столь безвременно окончившей жизненный путь. Автор статьи говорил пространно о моральной стороне дела, не упоминая ничьих имен, обобщая и намекая на высшую справедливость и высший суд. Имея, видимо, в виду, что суд человеческий часто бывает несовершенен.

Да еще некая Магда, экстрасенс и ясновидящая, сообщила одному журналисту, что вызывала дух трагически погибшей женщины, а потому является единственным человеком на свете, знающим всю правду…

* * *

Они сидели в том самом ресторанчике, где Андрей когда-то напал на ни в чем не повинного бизнесмена Речицкого. Федор Алексеев рассказывал, Савелий Зотов сосредоточенно слушал, Андрей молчал, думая о своем. На добром лице Савелия читались изумление и восхищение. Федор с благодарностью поглядывал на друга.

– Около года назад, – начал свой рассказ Федор, – точнее, тринадцатого декабря прошлого года Оглио обратился к вашей жене с предложением о сотрудничестве. Хотя не поручусь, что было именно так, а не наоборот. Суть предложения заключалась в производстве некоего препарата, аналога пресловутой «виагры». Среди его пациентов было много немолодых людей с определенными возрастными отклонениями, что вгоняло их в депрессию. Новый препарат с подпольной кличкой «Бородавки святого Джона» был слабее, чем настоящая «виагра», что делало его безопаснее. Как вам уже известно из прессы, «виагра» может привести к инсульту, инфаркту или остановке сердца. Гупало «разложил» на компоненты подлинную «виагру» и… я не специалист… Что-то добавил, всякие травяные экстракты… спро€сите у Гупало, когда понесете ему передачу. И получил «бородавки». Упаковывались они в тару с этикеткой «Трава св. Джона» под личным руководством химика. Валерия Павловна вначале делилась с психиатром, а затем решила заработать на «бородавках» самостоятельно, втянула в дело Ромашку, та – Кристину и других, кого мы пока не знаем, в качестве распространителей. Ромашка продала одну упаковку своей приятельнице Алисе, и в результате умер Майкл Миллер. Я нашел у него на даче флакон с безобидной «Травой», только капсулы внутри были лиловые, а не зеленые. Помните, я спросил, где можно купить «Траву»? – Андрей кивнул. – Купил, сравнил и увидел, что они разного цвета. Флакон один, а капсулы разные.

Кристина распространял «бородавки» среди своих клиентов, а когда двое из них умерли, решил подзаработать шантажом. Как видите, даже слабая «виагра» оказалась довольно опасной. А может, Гупало что-нибудь перепутал, сложил несочетаемые компоненты. В итоге получилась «синильная кислота». И вместо удовольствия – летальный исход. Гении тоже ошибаются. Не найдя вашей жены, Кристина обратился к Ромашке. Та бросилась к Оглио, обвинила во всем его. Оглио был неприятно удивлен. В итоге ему оставалось только одно – убрать всех, кто знал о его связи с подпольной «виагрой». От своей пациентки Киры Сырниковой ему стало известно о романе Валерии Павловны с Вениамином. Он знал, что они встречаются на ее даче. Крутился вокруг, ожидая, что рано или поздно застанет их там. И убил вашу жену. Потом наступил черед Ромашки. Потом Алисы, которая обвинила Ромашку в смерти Майкла Миллера. Ромашка хотела поговорить с вами, но не успела. Потом – Кристины, который лишь по счастливой случайности остался жив. Он, кстати, наш главный свидетель, если не сбежит.

Правда, я допускаю, что были… скажем, нюансы, о которых никто не знает и уже не узнает, но… общая картина такова.

Кстати, старик, живущий постоянно на даче по соседству с домом Майкла Миллера, как-то ночью видел крупную женщину с белыми волосами, которая заходила в его дом. А спустя несколько дней пришла снова. Во время второго визита он слышал шум драки. И подумал, что это грабители…

– А на самом деле? – спросил Савелий.

– На самом деле это были совсем другие люди, – вздохнул Федор, потрогав побледневший синяк под глазом. – Я думаю, что первой женщиной с белыми волосами был сам Оглио, переодетый в женскую одежду, что не может не вызвать определенных мыслей относительно его психического состояния. Я уверен, что он инсценировал самоубийство Алисы. Он убил бы и Гупало, но не успел. Тот сбежал, почуяв запах жареного. Оглио был удивлен, думаю, когда узнал, что ваша жена «воскресла». Он понял, что вы избавились от трупа, это, несомненно, заинтересовало его и подтолкнуло его к действиям, – Федор ухмыльнулся и коротко взглянул на Андрея. – Он понял, что это его шанс. Оглио собирался убить женщину, которую вы выдавали за свою жену, на вашей даче и подставить вас. Сначала он отменил сеанс, чтобы удержать вас подальше от дома; потом позвонил вам, назвался Речицким и назначил встречу, таким образом, лишив вас алиби. Труп опознали бы, как вашу жену, и никто никогда не догадался бы, что на самом деле это другая женщина. А вы, Андрей Николаевич, скорее всего, молчали бы – ведь вашему рассказу все равно никто не поверил бы. И никто никогда не узнал бы, что произошло с женщиной, которая исчезла из поезда три недели назад. И ее семья вздрагивала бы от каждого телефонного звонка, писала бы заявления и напрасно ожидала вестей… – В голосе Федора звучало осуждение.

– Я не понимаю, – сказал Савелий. – Как Оглио увез Валерию… то есть эту женщину, из дома?

– Я думаю, он сообщил ей, что она не Валерия. Это оказалось несложно доказать. Вот ты, Савелий, напряги свои серые клетки и ответь, с какой целью человек выдает за свою жену чужую женщину? Причем не в какой-то пустыне, где его никто не знает, а в родном городе, где на каждом шагу знакомая собака?

Савелий покосился на Андрея, пожал плечами. Он не хотел обижать друга, но ответ легко читался на его лице.

– Ты прав, Савелий, – ответил Федор. – Поступок, мягко выражаясь, глупый. Если муж не убийца. Но если он убийца, то поступок перестает быть глупым. Он становится дальновидным. Почему?

Савелий снова пожал плечами, не глядя на Андрея.

– Все дело в алиби. Представь себе, Савелий, что муж, застав жену на даче, убивает ее в припадке ревности. Это называется непреднамеренное убийство. Алиби у него нет. Более того, его шофер, допустим, знает, что он поехал на дачу. Соседи могли видеть. В ужасе от содеянного, он закапывает труп в лесу. Представляешь, Савелий – ночь, осенний лес, свежая могила… Прямо триллер какой-то. И тут счастливая судьба подкидывает ему неизвестную женщину, которую он выдает за свою жену. Проделать это можно лишь с одной целью – убить и ее, заранее обеспечив себе алиби. Ведь не может же он поверить всерьез, что эту женщину примут за его жену. Даже если они очень похожи. Значит, она рано или поздно должна исчезнуть. Для окружающих Валерия Павловна, допустим, покончит с собой в припадке депрессии. А будущий безутешный вдовец в это время будет на людях, обеспечивая себе алиби, и сможет отчитаться впоследствии за каждую прожитую минуту. Дело техники.