линии Волосово – Лигово, но не смогли удержать ее и покатились к эстонской границе. 14 ноября советские войска подошли к границе, оборонительные позиции на которой заняла эстонская армия. В Эстонию ушли тыловые и запасные части СЗА, часть беженцев, и туда же были переброшены пленные красноармейцы. Остальные части армии Юденича оборонялись на узкой полосе российской территории, прилегающей к границе. 28 ноября Юденич передал командование армией генерал-лейтенанту Павлу Глазенапу, оставшись Верховным главнокомандующим на Северо-Западе. В конце декабря правительство Эстонии заключило перемирие с Советской Россией и позволило СЗА отступить на эстонскую территорию, где ее бойцы были разоружены и помещены в лагеря для интернированных. 22 января 1920 года Н.Н. Юденич издал приказ о ликвидации Северо-Западной армии. После перемирия и до конца января 1920 года из Эстонии в Россию вернулось 7611 человек, в основном – бывших пленных красноармейцев. Около 14 тыс. солдат и офицеров СЗА и беженцев заболели тифом. Несколько тысяч из них умерли. На Братском кладбище Северо-Западной армии в Нарве похоронено около 3 тыс. военнослужащих, умерших от тифа или от ран, из которых поименно установлены только 722 человека. Кроме того, 275 эстонских военнослужащих и военнослужащих СЗА похоронены на Гарнизонном кладбище Нарвы. Здесь, вероятно, покоятся те, кто погиб во время боевых действий.

Подводя итоги второго похода Юденича на Петроград, Троцкий писал: «Было много жертв. Белое командование утверждало, что на нашей стороне жертв было больше. Возможно: у них было больше опыта и оружия. На нашей стороне был перевес самоотвержения. Молодые рабочие и крестьяне, московские и питерские курсанты не щадили себя. Они наступали под пулеметами и бросались на танки с револьвером в руке. Штаб белых писал о “героическом безумии” красных. В прошлые дни почти не было пленных, белые перебежчики насчитывались единицами. Теперь число перебежчиков и пленных сразу возросло. Считаясь с ожесточением боев, я издал 24 октября приказ: «Горе тому недостойному солдату, который занесет нож над безоружным пленным или над перебежчиком!» Тем не менее, несмотря на приказ, красноармейцы нередко не брали в плен офицеров и добровольцев. Белые, в свою очередь, расправлялись с командирами, комиссарами, чекистами и теми, кто был заподозрен в принадлежности к коммунистической партии.

Кронштадтское восстание

1—18 марта 1921 года

Гарнизон военно-морской крепости Кронштадт восстал, протестуя против политики военного коммунизма, запрещавшей свободную торговлю и предусматривавшей изъятие всех излишков продовольствия у крестьян в рамках продразверстки. 26 февраля 1921 года состоялось экстренное собрание команд линкоров «Севастополь» и «Петропавловск», стоявших в покрытой льдом гавани Кронштадта. В это время в Петрограде проходили забастовки рабочих из-за острой нехватки продовольствия. 28 февраля собрание матросов приняло резолюцию с требованиями провести перевыборы Советов, упразднить комиссаров, предоставить свободу деятельности всем социалистическим партиям и разрешить свободную торговлю. 1 марта на Якорной площади Кронштадта состоялся 15‐тысячный митинг под лозунгом «Советы без коммунистов!». Прибывшему на митинг председателю ВЦИК Михаилу Калинину устроили обструкцию. В новой революции были повторены прежние требования, а также завялены требования «дать полное право действия крестьянам над своею землею так, как им желательно, а также иметь скот» и освободить всех политзаключенных. Калинин смог покинуть Кронштадт, а комиссар флота Николай Кузьмин и председатель Кронштадтского совета Павел Васильев были арестованы. 2 марта восставшие создали Временный революционный комитет (ВРК), расположившийся на борту «Петропавловска». ВРК возглавил Степан Петриченко, старший писарь линкора «Петропавловск». ВРК установил контроль над Кронштадтом. Он издавал листовки с призывами к рабочим и красноармейцам Петрограда поддержать «третью революцию» (после Февральской и Октябрьской) против диктатуры большевиков. Но почти все из 200 агитаторов, посланных с этими листовками в Петроград и окрестности, были арестованы, и многие из них расстреляны. Для руководства подавлением восстания в Петроград прибыли председатель Реввоенсовета Лев Троцкий и главком Сергей Каменев. 5 марта Комитет обороны Петрограда во главе с Троцким предъявил Кронштадту ультиматум с требованием безоговорочной капитуляции. Кронштадтцы ультиматум отвергли. Но они отвергли и предложение действовать наступательно и высадить десант в Петрограде, исходившее от офицеров крепости. Моряки все еще не чувствовали в красноармейцах врагов и ждали, что те сами восстанут, чтобы свергнуть власть большевиков. А к офицерам испытывали глубокое недоверие еще с 1917 года. Большевистская пропаганда утверждала, что мятежом в Кронштадте руководят «контрреволюционные офицеры» и что во главе мятежа стоит начальник артиллерии Кронштадта бывший генерал-майор Александр Козловский, чьих родных чекисты взяли в заложники. В действительности Козловский никакой самостоятельной роли не играл и полностью подчинялся Петриченко и ВРК. 5 марта была воссоздана 7‐я армия под командованием Михаила Тухачевского. Атаковать крепость решили до вскрытия Финского залива ото льда. 7 марта артиллерия 7‐й армии начала обстрел крепости. Огонь также вела артиллерия форта «Красная Горка». Восставшие отвечали огнем орудий кронштадтских фортов и 305‐мм орудиями «Севастополя». 8 марта начался штурм. Часть штурмующих (отряд курсантов из Петергофа) перешла на сторону кронштадтцев. Многие красноармейцы отказывались идти в наступление. Штурм окончился безрезультатно. Удалось захватить только разрушенный форт «Павел I». Ко второму штурму численность 7‐й армии возросла с 17,6 до 24 тыс. штыков при 159 орудиях и 433 пулеметах. Северная группа бывшего штабс-капитана Евгения Казанского наступала с севера по льду залива. Южная группа бывшего штабс-капитана Александра Седякина атаковала с юга, из района Ораниенбаума. К 16 марта численность 7‐й армии увеличилась до 45 тыс. человек. На штурм были также брошены 182 сотрудника Петроградского уголовного розыска, 300 делегатов X съезда партии и три полка курсантов. Перед штурмом, в период 11–16 марта, Кронштадт бомбили 29 самолетов. Была сожжена одна баржа и было одно попадание бомбы в корму «Петропавловска». 1 самолет был поврежден зенитным огнем, и 10 машин вышло из строя по техническим причинам. Штурм начался в ночь на 17 марта. Накануне, 15 марта, X съезд ВКП(б) принял резолюцию о замене продразверстки продналогом, что фактически означало конец военного коммунизма. Таким образом, основное требование восставших было выполнено, и ВРК решил, что все желающие должны уйти по льду в Финляндию, но тут начался штурм. До начала боя атакующие сумели скрытно занять форт № 7, который был пуст, однако форт № 6 оказал продолжительное и ожесточенное сопротивление. Форт № 5 сдался после начала артиллерийского обстрела. Соседний форт № 4 продержался несколько часов, как и форты № 1, № 2, «Милютин» и «Павел», и в ходе штурма красноармейцы понесли тяжелые потери. Батареи «Риф» и «Шанец» кронштадтцы покинули без боя. К исходу 17 марта сопротивление было подавлено и в самом Кронштадте. По советским данным, было убито около 1 тыс. мятежников, более 2 тыс. были захвачены в плен ранеными и примерно столько же – неранеными. 8 тыс. кронштадтцев ушли в Финляндию. Потери 7‐й армии, по официальным