— Отпусти меня! Я ненавижу тебя!

— За что? Ты должна мне сказать за что, — потребовал он. Ей удалось вырваться.

— Потому что ты лгал мне! Ты… ты и Жан-Пьер! Вы торговались из-за меня, будто я какая-то шлюха!

— О Боже, — прошептал он, побледнев. — Ты подслушала наш разговор.

— Да, я все слышала! Ты лжец! Убирайся отсюда! Я никогда не была тебе женой, это все ложь! И я больше не хочу тебя видеть!

Глаза Ролана заблестели от выступивших слез, он качал головой.

— Дорогая, пожалуйста, не говори так!

— Прочь! Мы не были мужем и женой, все это большой обман…

— Не говори так, прошу тебя.

— Ты купил меня!

— Я люблю тебя! — закричал он.

Ролан, несмотря на сопротивление, обнял Анжелику, прижал к себе и поцеловал.

Она отчаянно отбивалась, но ее слова не доходили до его смятенного разума.

— Нет! Нет! Я не хочу, чтобы ты делал так! Не хочу!

— Дорогая, пожалуйста. Я люблю тебя и не могу потерять.

— Нет! Нет! Отпусти меня!

Но он продолжал целовать ее. Это были дикие, отчаянные поцелуи. Она била его кулаками, но потом обмякла и сквозь рыдания жалобно говорила:

— Нет, нет, я не разрешаю тебе… я просто не могу! Он поднял Анжелику и понес к кровати. Он был ее мучителем, и она не видела спасения. Ролан начал так целовать ее, что она не выдержала, обняла его за шею и поцеловала в ответ, рыдая и бормоча его имя. Страсть охватила их обоих, и они принялись срывать друг с друга одежду. Они были уже полураздеты, когда Ролан сел и посадил Анжелику на колени лицом к себе. Запустил руку в ее волосы и посмотрел ей прямо в глаза. Она судорожно вздохнула, когда он начал входить в нее, заполняя ее всю. Его движения были сильными и резкими. От наслаждения она едва не потеряла сознание. Ничего подобного прежде она не испытывала.

— Да! Да! — кричала Анжелика, переживая новый взлет наслаждения, когда еще не закончился прежний.

Они растворились во всепожирающем пламени спасительной боли и наслаждения, и Ролан ртом заглушил ее страстный крик.

Потом они, обессиленные, лежали на кровати, и Анжелика поняла, что никогда не сможет бросить его. Ее пугала власть, которую он имеет над ней. Она отодвинулась от него и свернулась калачиком.

Ролан тихонько тронул ее за плечо:

— Дорогая, мы должны поговорить, ты же знаешь.

Она кивнула, но не повернулась к нему.

— Мне так жаль, что я ударил тебя, — прошептал он, и Анжелика почувствовала боль в его голосе. — Я думал, что ты изменила мне с Жан-Пьером. А потом ты стояла здесь, говорила, что ненавидишь меня и хочешь расторгнуть наш брак. Если бы я знал, что ты подслушала наш разговор с Жан-Пьером, я никогда бы не поднял на тебя руку. Я должен был сам об этом догадаться, но был ослеплен ревностью. Если бы я знал, то позволил бы тебе бить себя сколько угодно, любовь моя.

Она повернулась к нему со слезами на глазах и чуть не ахнула, увидев глубокую царапину в том месте, куда угодил гребень.

— Я ранила тебя… — Голос Анжелики сорвался. — Мне так жаль, Ролан.

Он притянул ее к себе.

— Я всегда хотел рассказать тебе обо всех обстоятельствах нашей женитьбы. Меня мучило, что я вынужден скрывать от тебя правду… Но мы с Жан-Пьером решили, что тебе лучше не знать подробностей. Ну, что делал твой дядя. Мы понимали, что это ранит тебя еще больше.

Она с трудом проглотила комок в горле.

— Дядя Жиль в самом деле хотел продать меня?

— Да, дорогая, и мне так жаль. А те двое мужчин, которые хотели купить тебя, они настоящие развратники. Они погубили бы тебя.

Анжелика печально кивнула. Она была так зла, когда узнала, что Ролан лгал ей. Но она просто не знала, что происходило на самом деле. Теперь наконец ей все известно. Она знала, что настоящим злодеем во всей этой истории был дядя Жиль. А Ролан и Жан-Пьер поступили благородно.

Глядя на мужа, она дрожащим голосом спросила:

— Так вы с Жан-Пьером хотели помочь мне?

— О да, моя дорогая. Конечно, пришлось солгать, что наши родители договорились о нашем браке. Только для того, чтобы ты помогла нам. У нас не было времени. Мы опасались, что твой дядя может…

Анжелика вздрогнула. Он замолчал, а она спрятала лицо у него на груди.

— Тебе не стоит говорить мне это, Я поняла. Достаточно вспомнить, что произошло с Коко.

— Ты простишь меня?

— Да, — прошептала она, — если и ты простишь меня.

— Мне нечего прощать тебе, моя дорогая.

Ролан тяжело вздохнул, перебирая пальцами ее волосы.

— Но ты должна кое-что знать, сердце мое. Это верно, что наш брак не был устроен нашими родителями. За этот обман я прошу простить меня. Но я думал о тебе с того самого момента, когда впервые увидел на Французском рынке.

Боже, как я тебя желал! — И он добавил дрогнувшим голосом: — Но я никогда не знал, взаимно ли мое чувство.

Анжелика всхлипнула. Какие чудесные слова он произнес!

— Я хочу тебя, Ролан, — прошептала она, целуя его руку. — Я так хочу тебя!

— Тебе надо кое-что узнать, — сказал Ролан. Это было часом позже, когда они закончили снова заниматься любовью.

— Да? — мурлыкнула Анжелика, целуя его в шею.

— С тех пор как мы поженились, я не изменял тебе с Каролиной. И не спал ни с одной женщиной, кроме тебя.

Анжелика посмотрела на мужа, удивленная и согретая этой откровенностью.

— Спасибо за эти слова, Ролан.

— Мне подумалось, что ты в чем-то сомневаешься.

— Так и было. Но… куда ты уходил, где проводил вечера и ночи, когда мы приехали Бель-Элиз?

Он смущенно засмеялся.

— Играл в карты с Луи Жюно, пока Анетта не стала возражать против этого. Тогда я проводил время с Жюлем Бофором и другими знакомыми плантаторами.

— Но почему, Ролан? Разве тебе было так невыносимо быть со мной?

Он усмехнулся.

— Конечно, невыносимо… потому что, если говорить правду, мой ангел, я не был уверен, что не трону тебя.

Анжелика усмехнулась и покачала головой:

— Если бы ты только знал…

— Знал что?

Она покраснела.

— Да я просто умирала от желания, чтобы ты тронул меня.

У него дрогнули губы.

— В самом деле? Зачем же тогда были нужны лицемерные разговоры насчет твоего долга жены?

Анжелика чуть нахмурилась.