«Я вспомнил! Я — олень», — раздался радостный бас в моей голове. Это моя вторая половина заговорила, но лучше бы молчал.

Девушка подошла ближе. Тонкими пальцами провела по моему предплечью. Рваная рана уже не кровоточила, а от девичьих прикосновений на глазах затягивалась. Регенерация усиливалась, у меня дрожь по коже и волосы дыбом. Я медленно наклонился к девушке и втянул её обалденный аромат. Кровь забурлила внутри, сердце колотилось. Дыхание сбивалось, когда смотрел в бездонные горячие глаза. Влюбился. С первого взгляда. С первого вздоха.

— Я твоя истинная, смотри, как заживают раны в моём присутствии, — ошарашенно шептала она и глядела на мои изувеченные руки.

«Всё. Я — волк, — решил наконец-то «альень», порадовал меня. — Самочка наша»

— Вот. — Девушка пошарила в своей большой парусиновой сумке, перекинутой через плечо, извлекла на свет серебряную флейту и записку. — Это всё, что у меня есть.

В записке инструкция по эксплуатации волшебной флейты. Ни имён, ни адреса, куда идти. А девушка с надеждой смотрела на меня, заставляя тем самым соображать и решать за двоих.

— Ладно, сейчас… что-нибудь придумаем, — сказал я девушке и ласково улыбнулся. — Ты моя жена, никуда от меня не отходи.

— А ребёнок? — нахмурилась девчонка, погладив свой маленький животик.

Ох, и привлекательная! От хрупкости до глаз бездонных… Красавица.

— «Вырастим под стать себе. А если девка, то вообще благодать, женихов по нормативам гонять будем», — высказался «алень», и у меня случилось дежавю.

В том, что у девушки не мой ребёнок, я был уверен. Эта женщина была не моя. И вот удача, я, похоже, кого-то обокрал. Даже если папаша появится, угроблю.

И она знала, что ребёнок не мой…

Да и плевать!

— Пойдём. — Я погладил плечико расстроенной девчонки. И хотя она была не против, вздрогнула.

— Секса хочешь? — не выдержал я.

— «Дебил. На хрен пугаешь?» — расстроился в моей голове «алень».

— Есть хочу, — прошептала она и залилась краской.

Надо было обернуться, но я не спешил, нос вверх поднял и принюхался. Где-то рядом был город… Теперь точно понимал.

Запахи усиливались. Кто-то приближался. Я взял в правую руку нож, девочку свою ближе к воде подтолкнул. Прищурив глаза, стал высматривать, кого к нам принесло.

Из леса вышли две оборотницы. Молодые волчицы, одна серая, другая с рыжими подпалинами.

Обернулись, когда из тени на солнце вступили. Поправили короткие сарафаны на себе и бесстрашно прошагали к нам. Они улыбались. Симпатичные. Волчицы вообще привлекательные в облике людей. Сероглазая и кареглазая, обе блондинки.

— Здравствуйте, — поздоровалась кареглазая, она была выше подруги и, видимо, старше. — Мы так рады, что хотя бы вы вернулись.

Они плакали, и расстроенная моя истинная пара встала рядом со мной.

— Вы знаете, кто мы? — удивилась она.

— Да, конечно! Вы Ясения Пассарионовна Дивия, а это ваш муж Догода Геннадий Гурьянович.

Ясения Пассарионовна как-то неодобрительно посмотрела на меня и ухватилась за живот.

А ребёнок не мой.

Но я муж.

Охренеть, Ясения Пассарионовна, ты выдала.

— «Спокойно, человек, — услышал я своего волка. — Не пугаем жену, она нам нужна»

Яся от меня медленно отошла. Она ничего не помнила, как, собственно, и я сам.

— Где все? — строго спросил я у волчиц.

— Все умерли, — они улыбались и плакали одновременно. — Мы без пар, в городе осталось только восемнадцать маленьких волчат. Больше никого.

Я посмотрел вперёд на дорогу. До города оставалось немного. Пустого города, где кроме детей никого нет.

— Что за война?

— На выживание, — был ответ.

Я так ничего не вспомнил. И даже никаких ощущений не было. Только запах Ясении Пассарионовны будоражил. Я схватил её за руку и привлёк к себе. Обнял, чтобы не думала бояться.

Хрен знает, что на этой войне произошло. Наш ребёнок.

— Я люблю тебя. — Обнимая, поднял ладонью её подбородок и поцеловал в маленький горячий ротик. — Не волнуйся, тебе нельзя волноваться.

***

Мне много чего рассказывали про меня и мою жену. Но меня это не волновало.

Она была с драконом... Это мне рассказал Нил Ильич Лихо. Его жена тоже была с каким-то змеем. Такая война получилась… Что теперь… Моя смогла понести ребёнка, значит, так суждено и нужно принять это.

А вообще, я сильно долго не заморачивался на этот счёт. Некогда. Работы много было. Память так и не вернулась ко мне, а я был настроен на сохранение волчьего рода.

Получилось некрасиво. Территории волков безбожно опустели.

Мы поселились в городе Догода. Я с женой и волчатами приёмными и две молодые волчицы, вскоре нашли себе мужей. Итого всего три семьи в большом городе. И хотя мы с Ясной не спешили перекидываться волками… (Сами не поняли почему) считались членами волчьей стаи.

На западе от нас стоял опустевший город Квассура, где кроме чистокровного царя и вдовца Владимира Гурьяновича бегали дикими два самца. Они остались без пар, но мы надеялись, что вскоре клан они свой восстановят.

На востоке поселился Волколак, с ним жили четыре семьи.

Лихое селенье, в нём правил чистокровный волк Лихо Нил Ильич с женой и детьми. И там проживало всего четыре семьи.

И одна семья выжила из Скрытого клана. Эти волки обосновались на границе с Туманной рекой, что вела в мир людей.

Совсем туго, всего шестнадцать семей. Пять кланов.

Пять поселений. Посередине нашей «звезды» стоял заброшенный город Монетный двор. Мы советом старших его опечатали. В нём поселится Георгий Маркович Дрёма, когда вырежет предателей, что посмели нас кинуть на произвол судьбы. Столько волков погибло! Потому что некоторые из них решили, что имеют право поджимать хвост и прятаться в мире людей.

Смертная казнь таким однозначно.

И когда племя очистится окончательно, Дрёма вернётся с семьёй и своими товарищами, заселят Монетный двор и заживут иной жизнью.

Нам пока не угрожали, хотя все остальные племена сохранились в более плотном составе. Демонов не было. Странное племя, родилось и погибло, чтобы помочь нам в войне.

Волки же были наготове. При любой опасности могли быстро воссоединиться. Царило между кланами спокойствие, взаимопонимание и полная взаимовыручка. И наконец-то начали собираться советы старших.

В избушке Нила Ильича Лихо на советах мы решали многие вопросы. И даже женили, искали пары, потому что нам жизненно необходимо было размножаться.