— Магда? — до меня дошло. — Так Магда нереальна?

— Она реальна, — взмахнув рукой, Кендра преобразилась. Теперь она была Магдой. — Она — это я, а я — это она.

— Вау, — сказал я. — Это… я думал, ты… я считал, что Магда — мой друг.

— Так и есть, любовь моя, — сказала Кендра, теперь — Магда. — Я заботилась о тебе с самого первого дня и хотела, чтобы ты был счастлив. Я видела твою печаль, которая не давала тебе разглядеть истинную красоту жизни. Вот почему я сделала то, что сделала.

— А что насчет Уилла? Он тоже колдун?

Магда покачала головой.

— Нет. Я знала, что Уилл будет добр к тебе, и будет учить тебя всему, что необходимо. И я, простая прислуга, посоветовала твоему отцу найти слепого студента, чтобы тот учил тебя. Уиллу нужна была работа, а теперь, благодаря твоему бескорыстному желанию, к нему вернулось зрение.

— Но у этого желания была и другая часть. Я хотел, чтобы ты… чтобы Магда смогла воссоединиться со своей семьей.

— И это произошло — в полночь, прошлой ночью.

— Не понял.

— Желаю вам удачи, Адриан, — она положила руки на плечи мне и Линди, и я почувствовал электрический разряд, как будто случайно влез пальцем между электрическим штепселем и розеткой. Я подумал, что она наложила заклятие на нас обоих. Я посмотрел на Линди, не превратилась ли она в гиену или вроде того, но она выглядела нормально.

— Удачи? — переспросил я.

— Не то, что бы вы нуждались в этом. Вы заслужили свою любовь намного больше, чем большинство пар вашего возраста. В отличие от большинства, вы на самом деле знаете друг друга и заботитесь друг о друге. Когда ты позволил Линди уйти и вернуться к своему отцу, я знала, что это сработает.

— Хотелось бы, чтобы ты меня об этом проинформировала.

Она проигнорировала меня.

— И теперь, благодаря твоему желанию для Магды, я воссоединилась со своей семьей.

— Что ты имеешь в виду?

— Больше не могу говорить. Они ждут.

Она взмахнула рукой и исчезла. Во всяком случае, я так подумал. Но Линди указала вниз, и когда я туда посмотрел, увидел ворону, сидящую на том месте, где стояла Магда. Это была красивая ворона, крупная и блестящая, с черными крыльями, отливающими пурпурным и зелёным цветами в лучах восходящего солнца. Она поскакала и присоединилась к остальным, и они все — как одна — взмыли над нашими головами и полетели на восток, навстречу свету дня.

— Ого, — сказала Линди, когда они скрылись из вида. — Не повезло.

— Что такое?

— Я вежливо ждала, пока она договорит. Но если бы я знала, что эта милая леди собирается превратиться в ворону, я бы поспешила попросить ее исполнить мое желание.

— Какое желание?

— Ну, я, конечно, действительно счастлива оттого, что мы вместе. Но я любила тебя таким, каким ты был. Раньше. Я думала, что Кайл Кингсбери милый и вообще, но Адриан стал тем, в кого я влюбилась. Я не видела в тебе чудовища, во всяком случае, с определенного времени. Я смотрела на тебя просто как на необычного. Особенного. Думаю, я полюбила тебя почти сразу. Просто я этого не знала.

— Так ты хочешь, чтобы я был зверем?

Она пожала плечами.

— Думаю, это не совсем практично, ведь так? В смысле, ходить в кино и обниматься проще, если твой парень… ммм, не персонаж выпуска новостей.

— И в колледж тоже проще поступить.

— Согласна.

— Так в чем проблема? — спросил я. — Я тот же, и не важно, как я выгляжу.

— Наверное. Но я вроде как подумала, может, она бы могла внести в твою внешность пару изменений, раз уж она ведьма.

— Например?

— В принципе, ты высокий блондин с идеальной внешностью…

— Насчет идеальности не знаю.

— Десять из десяти пустых девочек средней школы при опросе согласились бы, что ты идеален.

Я подумал о Слоан.

— Хорошо, давай примем мою идеальность как данность. И?

— Вот почему я хотела внести изменения.

— Например, какие? Ты сказала, что я идеален.

— Ох, ну я не знаю. Бугор на носу, или, может, бородавку. Лишних двадцать фунтов на животе, или большой прыщ на лбу.

— Понятно, — я взял Линди за руку. — Но почему ты этого хочешь?

— Потому что ты совершенен. А я… в общем… нет. Парни, которые выглядят безупречно, как правило, не встречаются, ну ты знаешь, с обычными девушками. Может, Адриан и любил меня, но останется ли со мной Кайл Кингсбери, или он может найти кого-то получше?

— Получше? — я отпустил ее руку и обнял. — Линди, ты любила меня, когда я даже не был человеком. Ты поцеловала меня, когда у меня не было губ. Ты видела то, что находилось глубоко внутри меня, когда я сам не был в себе уверен. Верь мне, я не смогу найти кого-то лучшего. Я думаю, ты совершенна.

— О, ну раз ТЫ так говоришь, — но она улыбалась.

— Говорю. Я мог бы выглядеть так, как ты хотела. Но неужели ты думаешь, что такое происходит с каждым — превратиться в зверя, а затем измениться обратно, благодаря истинной любви? Большинство людей даже не верят, что такое может произойти, но это произошло с нами. Магия. Всю нашу оставшуюся жизнь мы будем ходить в школу, работать, есть завтрак и смотреть телевизор, но мы будем знать, что в мире есть магия, пусть даже мы ее и не видим. Не сомневайся, это «долго и счастливо», истинная любовь, как в волшебной сказке.

Я снова поцеловал её. Она ответила на мой поцелуй. Мы стояли там и целовались, пока солнце не полностью показалось на небосводе и не послышались звуки утреннего города.

Тогда мы спустились вниз и позавтракали.

ЭПИЛОГ

(перевод: Елизавета Lexxy Иванова, редактор: Юлия gazelle Рогачева)

Выпускной класс.

— Эй, здесь твое имя, — Линди произносит это с иронией, передавая назад копии бюллетеня для выбора принца к выпускному вечеру Таттла.

Да, Линди и я вернулись в Таттл.

Правда, чтобы нас снова туда приняли, моему отцу пришлось подключить свои связи, но наши одноклассники приветствовали наше возвращение в общество — ну если перешептывание за моей спиной о том, что меня отчислили из частной школы за неуспеваемость, что я был замешан в скандальных отношениях с дочкой директора, или что у меня был нервный срыв, можно назвать приветствием. Хотя в Таттле, вероятнее всего, так и было.

— Должно быть, у него был нервный срыв, — услышал я однажды слова Слоан Хэйген, когда мы с Линди проходили по коридору. — Или, может, его ударили по голове. Иначе, почему бы он ходил с таким ничтожеством, как она?

Очевидно, она всерьез ждала, что я позвоню ей, раз уж я снова стал собой. Она несколько раз намекала, что ждет звонка. Она все еще ждала.