В любом случае, в развалинах Старого Города Аль-Мансуру делать было нечего. Хранилище, которое ему предстояло вскрыть, находилось в долине, раскинувшейся сразу за холмами Сохо. Там обычно было тихо. Ну разве что джангуры заглядывали поохотиться. Но, в отличие от прочих, джангуры – мирный народ. Хотя, если что, за себя постоять умеют.

В общем, добраться до хранилища не составляло труда. Загвоздка заключалась в том, что находилось оно на дне озера.

Если верить документам, предоставленным Турсуном, озеро было искусственное. И создано оно было специально для того, чтобы спрятать на дне его хранилище. Одному человеку или даже целой семье подобная роскошь была не по карману. Да и что за фамильные сокровища стоило прятать на дне озера? По всему выходило, что хранилище было не частным, а принадлежало какой-то богатой корпорации или секретной организации.

Во времена до Эпохи Сепаратизма система управления государством была невообразимо сложна. Изучая Восьмой период Д’Кера, Аль-Мансур добросовестно пытался в ней разобраться. Но у него так ничего и не вышло. Он уяснил только то, что неимоверно огромное число государственных органов и правительственных организаций складывались в так называемую Бюрократическую Машину. Смысла в существовании этой Машины, скорее всего, не было никакого. Судя по сохранившимся свидетельствам, всем она только мешала. Однако на ее функционирование тратились огромные денежные средства и прочие государственные ресурсы. Больше, чем на науку, культуру, образование и здравоохранение вместе взятые. Временами Бюрократическая Машина включала встроенный в нее Принтер и начинала печатать законы. Однако все они были совершенно бессмысленными, да к тому же еще и необязательными к исполнению. Бюрократическая Машина олицетворяла собой государственную власть, однако никакой реальной власти не имела. Реальная власть принадлежала крупным корпорациям и секретным организациям. Хотя и те и другие официально от этого открещивались, они могли каким-то образом воздействовать на Бюрократическую Машину с тем, чтобы заставить ее работать в собственных интересах. Для этого всего-то и требовалось, что смазать Бюрократическую Машину. Все первоисточники почему-то упорно повторяли не «смазать», а «подмазать». Хотя, по мнению Аль-Мансура, разница вроде бы не принципиальная.

Вне всяких сомнений, хранилище с шестью уровнями интегрированной защиты, спрятанное на дне озера, могло принадлежать либо корпорации, либо секретной организации. А уж что в нем было сокрыто, о том знал лишь богатый коллекционер, нанявший Аль-Мансура при посредничестве Элиша Турсуна. У посредника, по его словам, имелась фотография и описание предмета, который хотел заполучить его хозяин. Однако он не торопился предоставить Аль-Мансуру всю полноту информации. Для начала он хотел удостовериться в том, что мусорщик точно возьмется за дело и не бросит все на полпути.

Аль-Мансур действовал по своей обычной схеме. Для начала он забрался в архивы и попытался разузнать, что за организация или корпорация могла создать искусственное озеро в долине за холмами Сохо. Как ни таись, как ни секретничай, но искусственный водоем – это не шалаш в лесу. И его появление должно быть как-то отражено в документах соответствующего периода. Однако тут Аль-Мансура ждало разочарование. Наверное, когда-то такие документы имелись, вот только до нового времени они, судя по всему, не дожили. Во всяком случае, Аль-Мансуру не удалось найти никаких упоминаний искусственного озера, что за холмами Сохо.

Что ж, одна неудача не могла обескуражить такого опытного мусорщика, каковым являлся Аль-Мансур.

В документах, что предоставил ему Элиш Турсун, было приведено детальное описание внутренней планировки хранилища, строение его стен, устройство системы шлюза и, что самое главное, замков. Последнее было просто замечательно. Взламывание замков в хранилище – не только самая трудоемкая, но и самая опасная процедура. Как правило, большая часть ловушек, а если их немного, то все, сопряжена с замками. Тем или иным способом, каковых великое множество. Знание системы замков вовсе не устраняло полностью опасность взлететь на воздух или сгореть в адском пламени вместе с хранилищем. Но это значительно облегчало работу. Техническая документация, которой располагал Аль-Мансур, была составлена, по всей видимости, разработчиками хранилища. Защитная система устанавливалась отдельно, поэтому о ней не было ни слова. Однако, зная, как устроено хранилище, Аль-Мансур мог с достаточно высокой степенью вероятности предположить, какие защитные системы в нем могли быть использованы. А значит, мог заранее подготовиться к возможным сюрпризам.

Но главной проблемой оставалась вода. Глубина озера была небольшая – около семи метров в самом глубоком месте. Аль-Мансур два-три раза в неделю посещал бассейн и неплохо плавал. Он умел обращаться с ластами, маской и дыхательной трубкой. Но этого было недостаточно для того, чтобы заниматься вскрытием хранилища под водой. В документах не было указано, на какой глубине расположено хранилище. Но даже с двухметровой глубины придется то и дело подниматься на поверхность, чтобы сделать вдох. Попробовав задерживать дыхание, Аль-Мансур не смог выдержать дольше двух минут. В условиях недостатка кислорода он будет думать только о том, что пора всплывать. А значит, не сможет полностью сконцентрироваться на работе. И в какой-то момент непременно допустит ошибку.

В былые времена для работ под водой на небольшой глубине люди использовали легкие акваланги – простые аппараты, состоящие из баллонов со сжатым воздухом и регулятора подачи воздуха. В кластерах акваланги были совершенно ни к чему, поэтому и производством их никто не занимался. Однако Элиш Турсун заверил рамона, что, если тот сможет предоставить чертежи регулятора, то он закажет этот аппарат у лучших мастеров, которые выполнят работу в кратчайшие сроки. Ну а достать баллоны со сжатым кислородом не составляло большого труда.

Пока шло изготовление составных частей акваланга, Аль-Мансур тщательно проработал устройство хранилища, рассчитал, какого типа ловушки могут быть в нем установлены, и разработал системы противодействия.

Обычно Аль-Мансур совершал один, а то и два предварительных выезда к хранилищу, чтобы изучить его на месте, а заодно осмотреть окрестности, чтобы знать, с какой стороны могла подкрасться беда и куда от нее можно было скрыться. Внешний вид хранилища, даже самого простого, вроде зарытого в землю стального ящика с охранной системой, мог многое сказать о том, кто и с какой целью его использовал. А по качеству материала можно было судить о том, насколько состоятельным был его первый владелец. Все это давало Аль-Мансуру дополнительную информацию для размышления о том, каким образом лучше подступиться к тайнику. Какое действие совершить первым? Потому что от первого шага зависело очень многое, если не все. Если тебе верно удалось угадать первую ловушку и аккуратно, без лишних проблем нейтрализовать ее, это означало, что ты верно представляешь себе то, как устроена вся система безопасности хранилища, и дальнейшее вскрытие его будет продвигаться аккуратно и гладко, по заранее намеченному плану.

Однако на этот раз от предварительного осмотра хранилища пришлось отказаться. С одной стороны, на этом настаивал Элиш Турсун, который опасался, что поездки рамона к озеру могут привлечь внимание посторонних людей. По его словам, хозяин настаивал на том, чтобы вся операция непременно была сохранена в тайне. С другой стороны, Аль-Мансур никогда прежде не имел столь детального описания хранилища, которое ему предстояло вскрыть. Вернее, прежде он вообще не имел никаких описаний и действовал, исходя исключительно из внешних параметров. Сейчас же у него была возможность, пусть мысленно, но тем не менее не только всесторонне изучить хранилище снаружи, но даже заглянуть внутрь него и заранее разобраться с замками, которые предстояло вскрывать. Поэтому он был почти уверен в том, что у него все получится с первого захода. Да что там почти – абсолютно уверен! Непременно получится!.. Если не возникнет каких-нибудь совершенно непредвиденных осложнений. Вскрыть хранилище – это вам не зуб вырвать. Тут всякое может случиться. Поэтому, планируя любую операцию, Аль-Мансур всегда оставлял небольшой, совсем крошечный процент под непредвиденные обстоятельства. Так, на всякий случай.