Увы, в пылу отвешивания оплеух молодой человек не заметил фонарного столба. Он вписался в него на такой хорошей скорости, что столб даже покачнулся. Молодой человек медузой сполз по столбу и отказался от дальнейшего преследования.

Публика в автобусе неистовствовала. Я же старался сдержать смех, когда многострадальная голова Глу Пыша оказалась внутри салона. Он то и дело зыркал на меня, но я держал серьезную мину и даже не собирался её отпускать. Другие пассажиры так и покатывались со смеху, наблюдая за недовольным лицом Глу Пыша. Когда же мы выходили, то нас провожали бурными, продолжительными аплодисментами.

В общем, настроение с утра у меня улучшилось. Да и сонливость немного ушла.

В монастыре нас встретили недовольные лица монахов. Видимо, вчера не только мы хорошо погуляли. Красные кимоно мы поменяли на оранжевые и вышли на общее построение. Также нам пришлось поменять и помещение для сна, так как теперь там должны будут поселиться те, кто оденет красное кимоно.

Младших учеников пока ещё не было, так что самыми младшими были мы, дулины. Мы все расположились на белых камнях площади и сели в позу лотоса. На месте старших учеников были четверо из тех, кто раньше носил синее кимоно. Вообще наши ряды здорово поредели, некоторых знакомых лиц недосчитался.

Тишина легла на монастырь. Мы ждали появления подмастерьев, мастеров и нового настоятеля.

А что?

Если все сдвинулись на ступеньку вверх, то и Бей Тень должен будет свалить.

Увы, моим надеждам не суждено было сбыться. Среди подмастерьев оказались Буй Суй и Ясен Ху, а в качестве настоятеля вышел сам Бей Тень.

Среди сидящих монахов возник небольшой шепот, но Бей Тень тут же прекратил его, подняв руку и привлекая внимание:

— Добрые братья! Знаю, что вы удивлены. Я вчера был удивлен не меньше вашего. К сожалению, мои мастера оказались недостойны управлять монастырем. Они провалили Великое Испытание и не смогли меня сменить. Я разочарован… Поэтому вынужден растить себе на смену новых мастеров. Надеюсь, что на одного из новых мастеров я смогу переложить свою ношу…

Мастера сотворили мудру внимания и согнулись в почтительном поклоне.

— И да снизойдет на нашу монастырскую долю благоденствие и покой, — поднял руки Бей Тень.

Я заметил, что на его протезе чуть выше локтя осталось красное пятно, как будто настоятель рисовал и нечаянно макнул локоть в невысохшую краску. Что это за краска — я узнал гораздо позже.

Сейчас же нам предстояло погрузиться в пучину изучения новых ударов и ката. Я видел злорадную улыбку Ясен Ху, когда он смотрел на меня.

Глава 19

«Не стоит пускать слюни на чужое тофу»

Хихитайская народная мудрость

Два дня пролетели листком сакуры над Мосгавом. Передо мной три раза разворачивался золотой свиток, который записал в себя:

Приобретен первый уровень культивации ученика второй ступени — Блок Стального Посоха

Приобретен первый уровень культивации ученика второй ступени — Удар От Земли В Небо

Приобретен первый уровень культивации ученика второй ступени — Удар Цапли По Луне

На самом же деле это были всего лишь блок от прямого удара в лицо, апперкот и подъемом ноги в челюсть противника, но кому нужны такие пресные названия? Это всего лишь блок, удар, пинок… Зато как красиво звучит Блок Стального Посоха, Удар От Земли В Небо, Удар Цапли По Луне.

Прямо-таки песня!

Вот только поют её не горлом и голосовыми связками, а сбитыми костяшками и мозолями на ногах. И благодарные слушатели порой оказываются в могиле от восторга.

К нам приходили записываться в ученики люди с улицы. Оно и понятно — вряд ли кто сможет стать Низшим Богом иным путем, кроме как пройти наверх из настоятеля монастыря. Новые ильгопины устроили кастинг и развалились в удобных бамбуковых креслах, наблюдая за прыжками и ужимками приходящих.

Порой люди с улицы показывали неплохие навыки боя и тогда их записывали в ханины, приглашая прийти на следующей неделе.

Много было бродяг без жилья и денег. Я понимал их — в монастыре была какая-никакая пища, да и кров над головой защищал от непогоды. Но таких старались не брать — при первых же трудностях они могли запросто сбежать. Этих даже в слуги не брали.

Мы же тренировались как проклятые — Ясен Ху лично подходил к сэтинам и приказывал задавать нам больше нагрузки. Глу Пыш пытался было протестовать, но после того, как Ясен Ху приблизил вплотную суровое лицо, он тут же сделал вид, что отроду немой.

Я же не смог утерпеть и улыбнулся Ясен Ху, когда стоял на растяжке второй день. Щиколотки моих ног покоились на деревянных чурбачках высотой в полуметр, а сам я едва не касался пахом белых камней площади. Трещать в паху давно уже перестало — подарок дракона давал исцеление моим растянутым связкам.

Ясен Ху недовольно нахмурился:

— Что-то смешное увидел?

— Ничего, кроме вас, — ответил я.

Дерзость? Да!

Надо же мне было как-то попасть во врачебные покои, а оттуда слинять в театр «Родня». Если я сейчас огребу, то меня по любому оттащат туда…

— Брат Глу, а потренируй-ка проникающий удар на теле своего друга.

— Что? — отозвался Глу Пыш.

— Ты плохо слышишь? — нахмурился Ясен Ху.

— Нет, но мы… мы же не тренируемся на своих собратьях…

— А теперь будете. Вы уже не ханины, а ученики второй ступени, дулины. Пора вам испытать силу кулаков собратьев. Сегодня ты не будешь заниматься с деревянным солдатом — сегодня брат Ни Кто будет твоим деревянным солдатом, — улыбнулся Ясен Ху.

— Но… ему же будет больно, — попытался возразить Глу Пыш.

— А если ты откажешься, то будет больно тебе. Не жалей кулаков, я буду наблюдать, — Ясен Ху жестом подозвал одного из учеников и велел принести кресло.

Я подмигнул Глу Пышу. Кивнул ему, одобряя действия. Пусть бьет, а я буду орать как можно громче. Хоть так повеселюсь.

— Да, подмастерье Ясен, — с мудрой внимания поклонился Глу Пыш.

Я кряхтя начал подниматься с чурбачков, когда меня остановил взмах руки Ясен Ху.

— Я не сказал, что ты можешь подняться с растяжки. Твоё упражнение продолжится. И если ты упадешь, то останешься в положении растягивания на ночь. Вдобавок тебе увеличат ещё на два чурбака, чтобы ты ощутил всю прелесть жизни. Я же буду караулить всю ночь, чтобы ты не уклонялся от упражнения.

Я сглотнул. Вот этого, конечно, мне не очень хотелось. Если Глу Пыш начнет меня метелить почем зря, то