нужно полноценное темное пятно в этом районе, то да. Он обязательно это сделает. Но мы спутали ему карты, случайно разбудив нежить раньше времени.

— И что ты предлагаешь? Будем теперь ночами гулять по округе и вскрывать все могилы подряд, пока не уничтожим эти штуки?

Я поморщился.

— Что колдуну помешает наделать новые? Самым логичным было бы найти его самого. Но вряд ли он будет торчать на виду или жить, к примеру, в той же деревне. Скорее всего, он вообще не местный. Следовательно, искать его можно долго, поэтому правильнее будет просто предупредить людей. А там пусть ИСБ сама с этим разбирается.

Мор насмешливо на меня глянул.

— Что? Вот так прямо и пойдешь к людям? Ночью?

Я пожал плечами.

А что такого? Я неопасен. Даже, можно сказать, благое дело делаю. Так что поводов для паники нет. Я просто приду, расскажу им про кладбище, и все.

Призрак на мои рассуждения только хмыкнул, но не стал отговаривать. А я лишь спустя пару часов сообразил, откуда в нем столько скепсиса и почему, когда я вернулся из деревни с таким постным лицом, он неожиданно рассмеялся.

— Ну и как тебе общение со смертными? — поинтересовался он, когда вдосталь натешился.

Я только поморщился.

Плохая была идея. Признаю. Но кто ж знал, что люди не только ужасно суеверны, но еще и до заикания пугаются, если на выходе из сортира их встретит маленький мальчик с бледным лицом?

В первый раз я вообще сглупил — перехватил какого-то мужичка до того, как он успел добраться до отхожего места. Результатом этой встречи стало не просто заикание, а самый настоящий конфуз, после которого мужику, разумеется, было уже не до моих разъяснений.

Оставив его стучать зубами и отжимать мокрые штаны, я пожал плечами и пошел в соседний двор, где, дождавшись нужного момента, подловил какого-то дряхлого старика. Но у того при виде меня почему-то сердце прихватило, так что нормальной беседы, увы, тоже не вышло.

В третий раз мне на глаза попалась растрепанная и откровенно зевающая женщина, которой приспичило посреди ночи вынести помойное ведро… И только тогда до меня дошло, что ее расширенные глаза уставились не на меня, а на что-то за моей спиной. А если точнее, то на молчаливо выросшую из темноты Кость, которая возвышалась надо мной бледным призраком.

Оказывается, когда я решил не стучать в запертые ворота, а преодолеть высокий тын с помощью портала, сообразительная псина не захотела оставлять меня одного и просто перемахнула через бревна, благо это оказалось несложно. Я, сосредоточившись на основной задаче, этого не заметил. Но думаю, вы догадываетесь, что произошло дальше, а также почему я предпочел как можно скорее создать портал и под оглушительный бабий визг в него нырнуть, лишь чудом не собрав на себя содержимое вонючего ведра.

— Ничего, — посмеиваясь, сказал Мор, когда я оглянулся на бесшумно спрыгнувшую с тына Кость и с мрачным видом снял у нее с носа протухший капустный лист. — Люди вообще неблагодарные создания. Но в следующий раз проверяй, кого берешь себе в помощники, а то твоя собачка стала проявлять слишком явные зачатки самостоятельности.

Гончая, когда я на нее посмотрел, пытаясь понять, не доставит ли мне в будущем проблем излишне активное имитирующее заклинание, только доверчиво прижалась мордой к моей груди и замерла.

— Ладно, идем, — со вздохом отказался я от мысли предостеречь деревенских. — Напишу записку, прибью к воротам, и пусть сами решают, верить или нет. А я для этих людей сделал все, что мог.

* * *

— С чего ты вообще решил, что людей стоит предупредить об угрозе? — поинтересовался Мор спустя полчаса, когда мы покончили с неприятным делом и вернулись домой. — Какое тебе до них дело?

Хм. Хороший вопрос.

Признаться, мне стоило задать его себе гораздо раньше. Да и в самом деле — зачем я вообще туда сегодня пошел? Разве я им что-то должен? Меня позвали? Попросили? Пообещали заплатить? Нет, я этих людей до сегодняшнего дня даже в глаза не видел.

Тот факт, что их могут съесть, пусть даже частично по нашей вине?

Маловероятно. Раньше ведь меня это не заботило.

Тогда с чего вся эта суета? И почему в процессе размышлений о неизвестном колдуне я с такой уверенностью посчитал, что меня это касается?

— По-моему, ты меняешься, Вилли, — спокойно заметила тень.

Я встрепенулся.

— Хочешь сказать, я уже становлюсь человеком?

— Ты можешь им стать, — уклончиво ответил Мор. — Держись только поближе к Нардису. Это поможет.

— Он-то тут при чем? — не понял я.

— Он к тебе искренне привязан.

— Само собой. Я же его магией привязал. Куда он от меня денется?

— Ты не понял, Вильгельм, — усмехнулась тень. — Я имел в виду, что с некоторых пор Нардис служит тебе не потому, что должен или потому, что не осталось выбора. Помнишь, каким он стал, когда заболел?

Я непонимающе нахмурился.

— И что такое?

— А то, что собственная слабость его напугала. Он решил, что стал бесполезным, никчемным. И что ты захочешь от него избавиться. А ты вместо этого что сделал?

Я вопросительно уставился на призрака.

— Ты ему помог, — напомнил Мор. — Сам пошел на рынок за продуктами, хотя это составило для тебя нешуточную проблему. Нашел целителя. Взвалил на себя кучу дел, которыми раньше приходилось заниматься ему. Истратил на его лечение массу дорогостоящих эликсиров… Ты ПОЗАБОТИЛСЯ о нем, Вилли. Поступил как человек. Именно поэтому он так воодушевился, а его отношение к тебе изменилось. Я когда-то сказал, что Нардис тебе предан, помнишь? Так вот сейчас он не просто предан — он готов за тебя умереть. А для смертного это много значит.

— Откуда ты знаешь? — озадачился я.

— Я читаю ваши души. И вижу, что рядом с ним ты тоже меняешься. Сам того не заметив, ты уже стал другим. И произошло это всего за несколько месяцев, хотя до этого ты говорил, что изменений не случалось годами.

Я медленно поднялся из кресла и сделал по комнате небольшой круг.

Информация была неожиданной. Хотя и полезной. В последние месяцы я настолько сосредоточился на самом, как мне казалось, важном, что все остальное как-то упустил из виду. Да, кое-какие мелочи я действительно начал за собой подмечать, но чтобы не увидеть таких серьезных вещей…

— Я ничего особенного не чувствую, — наконец признал я, тщательно проанализировав собственное состояние и все эмоции, которые у меня за это время появлялись. — По крайне мере, ничего нового.

— Ты и не должен этого замечать. Изменения проявляются в поступках. В