— Ты, конечно, вернешься вместе с ней на родину, — заявила Элеанор.

Байрон улыбнулся ей.

— Как хорошо видеть тебя. Где Влад? Сомневаюсь, чтобы твой Спутник жизни позволил тебе путешествовать без защиты.

— Я и сама могу за себя постоять, — напомнила Элеанор. — Влад здесь, как и Джозеф. Мальчик хотел посетить другие страны и немного посмотреть мир. Мы подумали, что лучше всего будет отправиться путешествовать вместе с ним.

Байрон на шаг отступил от нее, когда ужас ее слов дошел до него.

— Джозеф? — имя с хриплым карканьем вырвалось у него. — Вы не привели этого ужасного ребенка с собой. Не сюда? Не в окрестности палаццо?

— Байрон, он твой племянник, — Элеанор уселась на изогнутую мраморную скамейку и взглянула на своего брата. — Что за кошмарная реакция.

Байрон покачал головой.

— Бенджи — мой племянник. Я был бы более чем счастлив повидать его, но Джозеф — совсем другой разговор. Между нами нет кровной связи.

— Он — мой сын. Я взяла его, когда Лусия умерла при родах. Я люблю его не меньше Бенджи. Я знаю, он может быть трудным…

— Трудным! Мальчик — угроза. Лусия не имела права заводить еще одного ребенка. Она была очень стара, была древней, проведшей большинство своих дней в земле и скрываясь от изменений вокруг себя. Она не собиралась жить в современном мире. О чем она только думала, поступая так?

— Она думала о сохранении нашего народа. Байрон, ты слишком суров, и это так не похоже на тебя.

— Я был не суров, Элеонор, а только правдив. Парень ничего не делает, только попадает в беду практически с первого сделанного им шага.

— Он сирота, Байрон. Он потерял родителей в тот же день, как родился.

— Многие из нас потеряли кого-то, Элеанор, а он даже не знал Лусии и Роданивера. Ты и Влад являетесь его родителями, и никто не смог бы любить его больше. Лусия и Роданивер жили в прошлом, они бы превратили жизнь парня в ад, останься в живых, и ты это знаешь. Теперь он превратит в ад наши жизни.

— Байрон! — Элеанор сцепила пальцы. — Он нуждается в любви и понимании. Ты должен дать ему шанс. Направь его на правильный путь.

— Почему у меня такое ощущение, что этот визит нечто большее, чем просто удача? Вы же не просто так приехали в Италию, не так ли? — его темные глаза начали тлеть.

Элеанор отвела глаза.

— Несмотря на все твои слова, Джозеф — твой племянник и я считаю, ты должен проявлять интерес к нему. Он хочет рисовать. Италия — замечательная страна, чтобы зарисовать ее. Бенджи был слишком занят и не смог сопровождать Джозефа. Он все еще нуждается в присмотре, а поскольку здесь ты…

— Нет! Ни за что! Я не смогу позаботиться о ребенке. Да я и не желаю, чтобы он бродил где-нибудь возле палаццо, — Байрон заметно вздрогнул. — Он носит штаны на десять размеров больше. В самом деле, когда ты взяла его, чтобы повидать Михаила, он стоял перед нашим принцем и его Спутницей жизни в мешковатых штанах и с кольцами в губе, носу и брови, — он покачал головой. — Я не хочу знать, где он еще бывает, но каждый раз, когда он открывал свой рот, я видел что-то отвратительное, привязанное к его языку. И хуже всего, что он хотел выступить перед ними, и ты позволила это ему.

— Он был всего лишь маленьким мальчиком, и это так много значило для него.

— Я предпочитаю Моцарта и Шопена, оперы и даже блюзы, но не рэп. Что это была за ужасная песня, которую он исполнял? Она все еще преследует меня в ночных кошмарах. Полагаю, он не один раз сплюнул и произнес странные звуки, прежде чем порадовал нас песнями, — Байрон блеснул белыми зубами, его клыки были слегка выдвинуты, словно он готов был оторвать кусок от своего племянника. — Это было настолько шокирующее, что я не могу и никогда не смогу забыть этих песен. На случай, если ты запамятовала, они звучали примерно так:

Я мужчина,

Мужчина, которого ты не можешь увидеть,

Невидимый мужчина, ты обязана бояться меня,

Клыки и кошачьи глаза,

Твоя кровь на моих руках,

Я пришел из ночи, когда луна поднялась высоко, я кровососущий дьявол, самого ужасающего вида.

— Мне особенно понравилось наблюдать за лицом принца, когда он пел про кровососущего дьявола и припев: «Я хочу сосать твою кровь, кровь, кровь», — Байрон обнаружил, что хочет рассмеяться при этих воспоминаниях, чего он не мог сделать много лет назад. — Единственное хорошее, что получилось из всего этого — Жак рассмеялся. Я не видел его смеющимся много-много лет. Это единственная причина, почему я простил Джозефу столь очевидную попытку привлечь к себе внимание.

— Но, Байрон, у него такой талант. Даже ребенком он был творческой личностью, — наступило небольшое молчание. Элеанор была раздражена. — Ему было пятнадцать, это самый ужасный возраст. Сейчас он намного старше.

— Не поступай так со мной, дорогая сестренка. Я слышал, он взял за привычку носить все черное, включая запахивающийся черный плащ, и любит лежать на могилах на кладбище с группой своих человеческих друзей. Я слышал, он носит на нижней губе так много колец, что никто не может взглянуть на него без опасения рассмеяться.

— Это так несправедливо. Ради всего святого, все дети стараются выделиться. Он проходил через свой готический период, по крайней мере, Влад именно так его называл. Это было несколько лет назад, ему было всего семнадцать. Тебе известно, что по нашим стандартам, он все еще не более чем неопытный юнец. Он твой племянник, Байрон, и хочет посетить другие страны. Не помешало бы тебе показать свой интерес к нему. Он нуждается во внимании.

— Мне все равно, даже если он и неопытный юнец. Дочь принца была вынуждена принять своего Спутника жизни будучи совсем юной, но она оказалась на высоте.

Элеанор невоспитанно фыркнула.

— И ты совершенно точно знаешь, что я думаю по этому поводу. Как принц осмелился принести в жертву детство дочери? Это было отвратительно. Они сознательно старались заставить ее повзрослеть, отсылая одну с только одним невидимым охранником. Она заслуживала детства. Михаил слишком долго прожил рядом с людьми, да и Рейвен ранее была человеком, поэтому они позабыли, что наши дети остаются юными намного дольше. Они и в пятьдесят лет не достигают полной силы.

— Мы бы потеряли Грегори, нашего величайшего целителя, и, в конечном счете, Саванну. Ты прекрасно знаешь это, Элеанор. Все до единой женщины встретили это в штыки, но по правде, у принца не было выбора в этом вопросе.

— Ни один ребенок не может узнать, в чем он нуждается, за такое короткое время. Она была бы счастлива менять форму или даже защищать себя. Я могу простить Рейвен. Она была рождена человеком и думает с точки зрения человеческого старения. Но Михаил старался отчаянно спасти свою правую руку. Ни к одной женщине не собирали мужчин, когда она была всего лишь ребенком. Михаил самовольно решил ввести практику сбора мужчин, когда девушки достигают восемнадцати лет в надежде найти Спутников жизни. Его дочь просто оказалась первой. Двести лет — вот возраст совершеннолетия, а никак не восемнадцать лет. Это было ужасно. Не удивительно, что Саванна запаниковала и сбежала из страны. Знаю, ее отец обеспечил ей защиту, как и Грегори, но, по правде говоря, они позволили ей это, чтобы она повзрослела. Не знаю ни одной женщины, которая бы не запротестовала против такой мерзости. Нет ничего удивительного, что наша раса вымирает, поскольку наш принц больше дорожит своим другом, чем своим собственным ребенком.