– Да это уж какой-то мафиозный клан с круговой порукой.

– Есть немного, – согласился атташе. – Или даже не немного. Вообще, эта история с рабами странная. Риск большой, а прибыль… конечно есть, но я бы не сказал, что она настолько велика, чтобы игра стоила свеч. Такое впечатление, что корпорация взяла на себя роль дублирующей карательной системы. Канцлер карает преступников, но в меру, а добивают их ненавистные инопланетники. Вызывают огонь на себя, так сказать.

– Ну да, «лев хорош, а все злодеи волки», – процитировал Райан древнюю басню.

– Именно, – согласился господин Кюрдзидис. – А вот зачем это нужно самой «Аталанте» – вопрос, который задают себе и некоторые её сотрудники.

– В самом деле?

– Да, к нам недавно обратились с интересным предложением. Я могу организовать вам встречу кое с кем из корпорации. Он говорит прелюбопытные вещи.

– Организуйте, – кивнула Давина. – Мы будем вам очень признательны.

Райан оказался прав – когда они вернулись в гостиницу, там их уже ждало сообщение из корпорации. Шеф-менеджер по связям с общественностью госпожа Солер милостиво соглашалась принять их сегодня после обеда. Танни разозлился и отстучал ответ, что раньше завтрашнего дня у них никак не получится, после чего чуть было не отправил его без согласования с Давиной, но вовремя одумался. Однако Давина возражать не стала – вероятно, ей тон послания понравился не больше, чем Райану.

– Вы – правы – сегодня нам лучше отдохнуть, за все серьёзные дела примемся завтра. Кстати, вы уже включали местные каналы вещания?

– Ещё нет, а что?

– А то, что здесь транслируют исключительно местные новости. Словно никакой войны нет, да что там войны, словно нет ни Федерации, ни Альянса, а есть один только Нильфхель.

Когда компания встретилась за обедом в пустующем ресторанчике при гостинице, оказалось, что на содержание местных программ обратили внимание все. Сеть оказалась несколько щедрее на информацию, и всё же тотальная цензура чувствовалась буквально во всём. Оставалось только покачать головой, дивясь, насколько далеко зашло дело. Нильфхельцы всегда слыли народом незлобивым и здравомыслящим, но упорным. Об их тихое упорство в своё время обломали зубы даже дейнебы, хотя, справедливости ради надо сказать, что основной их целью Нильфхель никогда и не был. Так что же с жителями планеты случилось сейчас?

– Макс, а когда ты был здесь в последний раз, было так же? – спросила Мариса.

– Нет, – Макс качнул головой. – С планеты крайне неохотно выпускали и никого без разрешения не впускали, но такого всё же не было.

– Что же будет дальше? Они тут намерены жить как на острове?

Макс пожал плечами.

– У нас в войну тоже была цензура, – заметил Ульрих. – Но всё же не до такой степени.

– Ну, в войну-то это понятно, – откликнулся Рауль. – У нас она тоже была… Собственно, она и сейчас есть. Но эти-то как раз не воюют!

– Говорят, что в Альянсе куда строже, – сказала Давина. – Но они тоже вряд ли дошли до такого.

– Ну, когда в государстве несколько планет, то волей-неволей будешь сообщать то, что касается всех, – Райан пожал плечами. – В этом смысле Нильфхелю играть в молчанку легче. И военные сводки Альянсу тоже приходится оглашать. Другой вопрос, что в них наверняка замалчивается всё, что можно, и приукрашивается всё, что замолчать нельзя.

– Они там, в Альянсе, все того, – буркнул Рауль.

– Ну вот, – философски заметил Ульрих. – С чего бы ни начали, приходим к тому, как плох Альянс.

– А что, нам его любить, что ли?

Лей пожал плечами. На какое-то время за столом стало тихо. С основными блюдами было покончено, подали десерт.

– Давина, – снова заговорил Рауль, без особого энтузиазма ковыряясь ложечкой в тарелке с творожным пудингом, – а вы никогда не задумывались о том, что поведи Федерация себя иначе во время Дейнебской, сейчас всё могло бы быть… по-другому?

– Иначе – это вступи она в войну на Внешних планетах?

– Или хотя бы отпусти тех, кто хотел там воевать. Те же Конверс и Иген… Если бы они попали в Альянс в составе наших экспедиционных сил… Может быть, сейчас мы до такого бы и не дошли.

– Я не могу обсуждать приказы собственного командования, – попыталась увильнуть Давина.

– Нет, в самом деле, – поддержала Рауля Мариса. – Если бы они не сбежали, а продолжали подчиняться этому самому командованию, а потом вернулись бы в Федерацию, то Конверс, а за ним и Иген не смогли бы стать консулами Альянса.

– Так они и вернулись, Мариса. А потом снова ушли.

– Да, вернулись адмиралами Альянса! И так ими и остались, Федерация их никак не контролировала.

– Генерал Барток попыталась вернуться в Корпус, – добавил Рауль. – И тут же ушла. Сама ушла, или её ушли – это уж вам видней.

– Я не в курсе тонкостей взаимоотношений Линды Барток и руководства Корпуса, – сухо ответила Давина. – Но я сильно сомневаюсь, что кто-либо был способен контролировать эту пару – я имею в виду Конверса и Игена. Они с самого начала были неуправляемыми, и согласие на их отправку ничего бы не изменило. Им следовало бы как следует научиться повиноваться приказам, а не дезертировать, потому что их левая задняя нога так захотела!

– Ничего себе – левая задняя! – возмутилась Мариса. – Да там люди гибли целыми планетами!

– Как на Ниобее и Иберии? Может, сначала намерения Конверса и Игена были благими, но посмотрите, до чего они докатились! Сами стали ничем не лучше тех, с кем воевали. Если б они как следует научились дисциплине, миллионы людей сейчас были б живы.

– Угу, – кивнул Рауль. – И были бы не гражданами Федерации, а подданными Дейнебского союза. А может, и самой Федерации бы не было. Впрочем, этот спор особого смысла не имеет. Что случилось, то случилось.

– Воистину, – Давина отложила ложку и поднялась. – Если я понадоблюсь, я у себя в номере.

Райан посмотрел вслед уходящей Мортимер, потом покосился на Ульриха, но если дейнеба и задевали постоянные упоминания его народа в таком контексте, он никак этого не показывал.

– А ты как думаешь? – спросила Мариса у Танни.

– Так же, как вы с Раулем. Но спорить с Давиной мне не хочется.

– Кстати о спорах, – Рауль тоже отложил ложку. – Если я вам не нужен, а я думаю, что до отлёта не понадоблюсь, я бы хотел вернуться в порт, присмотреть за «Зимородком». Завтра и поеду, если вы с Давиной не возражаете.

– Я не возражаю, – Райан пожал плечами. – Думаю, что она тоже.

– Значит, будем считать, что мы договорились.

– Очень рада вас видеть, – госпожа Солер улыбнулась им дежурной улыбкой. – Проходите, присаживайтесь.

Райан подождал, пока Давина сядет, и устроился в соседнем кресле, одновременно прислушиваясь к эмоциональному фону в комнате. Шефменеджер явно была напряжена, однако она не боялась и даже почти не нервничала. Не убирая с лица улыбки, женщина устроилась напротив них за массивным столом, чуть наклонилась вперёд и сложила руки на столешнице, как примерная школьница.