В декабре 1922 года это объединение получило законодательное закрепление. Но кому мы обязаны созданием СССР — Ленину или Сталину?

Этот вопрос не надуман, потому что нередко даже в «академических» «трудах» позиция Ленина и позиция Сталина противопоставляются друг другу — мол, Ленин был за полноценный Союз, а Сталин упирал на «автономизацию», считая, что советские республики должны не образовывать равноправный союз с Россией, а войти в РСФСР как автономные республики.

На деле все было и так, и не так…

А поскольку вокруг достаточно ясной ситуации очернители Сталина еще из числа «идеологических кадров ЦК КПСС» напустили много тумана, на истории подготовки к созданию СССР надо остановиться отдельно.

ВОТ отрывок из статьи Сталина «Октябрьская революция и национальная политика», опубликованной в «Правде» в начале ноября 1921 года.

Говоря о национальной политике русских коммунистов, Сталин писал:

«Существо этой политики можно выразить в нескольких словах: отказ от всех и всяческих «притязаний» и «прав» на области, населенные нерусскими нациями; признание (не на словах, а на деле) за этими нациями права на самостоятельное государственное существование; добровольный военно-хозяйственный союз этих наций с Центральной Россией; помощь отсталым нациям в деле их культурного и хозяйственного развития, без чего так называемое «национальное равноправие» превращается в звук пустой; все это на основе полного… сосредоточения всей власти в руках трудовых элементов окраинных наций (выделение текста жирным курсивом мое. — С.К.) — такова национальная политика русских коммунистов».

В целом этот подход не отличался от подхода Ленина…

Собственно, все разумные и лояльные к советской власти люди в пределах российского геополитического пространства понимали, что необходимо прочное законодательное закрепление того комплексного союза РСФСР и национальных советских республик, который, с одной стороны, сложился за годы революции и Гражданской войны, а с другой стороны, имел многовековую общую геополитическую и, что было еще важнее, экономическую базу.

Ведь даже царская Россия была не только «тюрьмой народов», но и их естественным объединителем вокруг себя… А хозяйственные связи не в один день налаживаются, и оборвать их можно лишь насильно и с обоюдным убытком — как это было проделано врагами России с республиками СССР в 90-е годы.

Вопрос, однако, состоял в том, насколько широко и далеко должна пойти централизация верховной власти в Москве?

Весной 1922 года в Генуе должна была собраться международная конференция по экономическим и финансовым вопросам, где одним из центральных вопросов являлись экономические отношения и финансовые расчеты внешнего мира с Россией.

Естественно, не пригласить на конференцию Советскую Россию и другие республики, образовавшиеся на месте Российской империи, было невозможно.

Их и пригласили.

И тогда для обеспечения полного дипломатического единства советских республик 22 февраля 1922 года в Москве был подписан протокол о предоставлении Российской Федерации полномочий защищать права советских республик (Украины, Белоруссии, Грузии, Армении, Азербайджана, Бухары, Хорезма и Дальневосточной Республики) на Генуэзской конференции, заключать и подписывать от их имени выработанные на конференции отдельные международные договоры и соглашения.

Этот официальный дипломатический союз стал первым шагом к конституционному объединению советских республик, Однако летом 1922 года ЦК КП (б)Г. подстрекаемый Мдивани, разрешил турецкому Оттоманскому банку открыть отделение в Тифлисе, что подрывало позиции и без того не очень-то прочных советских денег.

Госбанк РСФСР, естественно, возражал, и афера была прикрыта, но вызвала бурный протест Тифлиса, Нервно повел себя и советский Киев, где заправляли многие «будущие жертвы сталинской тирании».

10 августа 1922 года Политбюро ЦК РКП (б) предложило Оргбюро создать комиссию для рассмотрения вопроса о взаимоотношениях РСФСР и национальных республик, В комиссию вошли Сталин, В, Куйбышев, Орджоникидзе, Раковский, Сокольников (Бриллиант) и Петровский от Украины, Червяков от Белоруссии, Агамали-оглы от Азербайджана.

Мясников (Мясникян) от Армении и склочник Мдивани от Грузии.

Ленин одобрил исходные тезисы Сталина, предлагавшего федерацию в части «военного, хозяйственного дела и внешних сношений (иностранные дела, внешняя торговля)» при сохранении за республиками «автономии во внутренних делах».

Затем Сталин разработал проект резолюции комиссии «О взаимоотношениях РСФСР и с независимыми республиками», который предусматривал вступление всех национальных республик в РСФСР на правах автономных республик. Это обеспечивало бы ту системную централизацию, без которой жить становилось все сложнее.

Но оставались же еще и национальные амбиции!

А кто является их носителем?

Известно кто — «образованные» слои «нации», «элита»…

Простые люди в республиках были от этого далеки, зато амбиции переполняли «партийных интеллигентов» типа Мдивани, не говоря уже об интеллигентах беспартийных, националистические претензии которых были вообще беспредельными, как и гражданская безответственность.

Проект Сталина поддержали в ЦК компартий Азербайджана и Армении, белорусы колебались, в украинском ЦК от обсуждения проекта уклонялись, а Мдивани бурно протестовал.

23 и 24 сентября 1922 года комиссия ЦК заседала под председательством Молотова, и проект Сталина был принят все же единогласно за основу.

При воздержавшемся Мдивани.

А 26 сентября Ленин в Горках беседует со Сталиным и затем пишет письмо Каменеву, где есть строки: «По-моему, вопрос архиважный, Сталин имеет немного устремление торопиться. Надо Вам… подумать хорошенько; Зиновьеву тоже».

Можно подумать, что Ленин со Сталиным разругался и апеллирует к Каменеву и Зиновьеву. Но в том же письме есть и такие строки: «Одну уступку Сталин уже согласился сделать…»

Речь шла о замене в параграфе 1-м слов о вступлении республик в РСФСР на слова: «Формальное объединение вместе с РСФСР в Союз Советских Республик Европы и Азии». Заметим, что это, не самое удачное, название было, похоже, Лениным и предложено.

Ленин предлагал и другие поправки, ненужность которых, как я понимаю, сам же вскоре и понял.

Существенно, впрочем, то, что Ленин написал письмо Каменеву после беседы со Сталиным, И из текста письма следует однозначный вывод — эта беседа была не спором глухого со слепым, а товарищеской дискуссией, в результате которой идея объединения прошла дополнительную предварительную «обкатку».

То есть шел нормальный рабочий процесс выработки важнейшего решения, И мнение Ленина о якобы «торопливости» Сталина имело не принципиальный, а текущий характер. Не забудем — до 26 сентября Ленин и Сталин встречались уже 12 сентября, и об этой встрече Сталин написал в «Правде». Причем из его заметки однозначно можно было понять, что атмосфера их беседы была самая дружеская и непринужденная, нередко прерываемая искренним хохотом обоих.