еще очень долго. Я пялилась в потолок, вспоминая события этого дня, а заодно размышляя о том, насколько сильно изменилась моя жизнь.

А ведь с момента, когда я покинула свой дом в Истерброке, прошло меньше двух недель!

Помню, как я запирала нашу дверь, а Молли ныла под руку, что до добра эта поездка не доведет. Еще она переживала о том, что сложила слишком мало еды в дорогу.

Вдруг я проголодаюсь, а ей нечем будет меня накормить!

– Ну право, Молли! – сказала я ей. – Ты взяла столько еды, что мы будем кормить в дороге весь дилижанс. К тому же нам только туда и обратно. Я отдам письмо, заеду в издательство, и мы сразу же вернемся домой.

После этого мы потащились к коляске мистера Дженкинса, нашего соседа, который любезно вызвался подбросить нас с Молли на почтовую станцию, где и останавливался дилижанс до Виенны.

…Если бы я только знала, насколько сильно изменится моя жизнь в столице!

Глава 11

Мэтью Шеннон. Гардисон-сквер, 38

Огонь в камине, его рабочая Стихия, заворочался, стоило лишь Мэтью войти в гостиную. Затем, послушный взмаху руки хозяина, жадно накинулся на осиновые поленья.

Полыхнуло знатно – жаркая волна вырвалась наружу, разбежалась по комнате и коснулась лица Мэтью.

Он едва заметно поморщился.

Как всегда, стоило ему погрузиться в мысли и перестать контролировать магию, как сильнейший Огненный дар сразу же давал о себе знать.

В королевском приюте, куда Мэтью попал лет так в десять-одиннадцать, ничего не помня ни о себе, ни о своей семье, сперва его дар вкупе с нелюдимым характером вызвали… довольно много разрушений.

За это Мэтью часто наказывали, что влекло за собой еще больше разрушений, а также хаос и пожары.

Поэтому наказывать его перестали – похоже, догадались, что здание приюта может и не выстоять. Вместо этого вызвали магов из королевского попечительского совета.

Те долго его инспектировали.

Задавали вопросы, на которые Мэтью из упрямства не собирался отвечать. К тому же ответы на многие он попросту не знал, потому что из своего прошлого Мэтью так ничего и не вспомнил.

Когда его попросили зажечь, а потом погасить Огонь – продемонстрировать свой магический дар, – Мэтью отказался. Угрюмо косясь на магов, заявил, что он им не цирковая обезьянка и не собирается плясать под их дудку.

И пусть они уже оставят его в покое!

Один из них посмотрел ему в глаза:

– Сейчас решается твое будущее, парень! Поэтому ты либо проявишь благоразумие, убедив нас в своих исключительных способностях, либо останешься и дальше гнить в этом забытом Богами месте. Простите, господа, – он покосился на свое сопровождение, – я оговорился. Конечно же, в королевском приюте, милостиво спонсируемом из казны династии Дорсеттов. Итак, выбор за тобой, парень! Ты можешь и дальше продолжать в том же духе. Проводить свое время в карцере вместо школы, пока однажды не закончишь свою жизнь в тюрьме для магов, либо, что тоже вполне возможно, на плахе.

Немного подумав, Мэтью все-таки укротил свой нрав, после чего показал силу Огненного дара.

Демонстрация произвела нужное впечатление. Мэтью выделили среди других сирот, и он стал пять раз в неделю посещать специальную школу для будущих магов, в которой учились преимущественно отпрыски знатных родов.

Обучение оплачивали их семьи, стоило оно прилично, тогда как за Мэтью отчисляли из королевской казны.

В школе многим это не понравилось – то, что за партой рядом с ними сидел сирота без рода и племени. Но высокомерное отношение детей из богатых и аристократических семей Мэтью пресекал сразу же – он не боялся ни драк, ни наказаний за нарушение правил.

Разве ему было чего бояться после того, что он пережил в королевском приюте?!

Вскоре его оставили в покое.

Школу Мэтью закончил с отличием. Затем была Академия Виенны, специализация по Боевой Магии и высшие баллы по всем дисциплинам.

Учеба давалась ему на удивление легко, да и усидчивости тоже было не занимать.

К моменту, когда Мэтью поступил в академию, он понимал, что только знания позволят ему совладать с тем, что жило у него внутри и с каждым годом становилось все сильнее.

Свой Огненный дар.

К тому же он до сих пор надеялся вспомнить то, что было спрятано за темной пеленой в его сознании.

Мэтью скрывал от всех, что он потерял память.

В приюте угрюмо отмалчивался на вопросы о раннем детстве, но затем, чем старше он становился и все выше поднимался по карьерной лестнице, спрашивать у него перестали.

Мэтью не знал, ни кем были его родители, ни как он оказался на улицах Виенны – избитый, окровавленный и в обгоревшей одежде.

Своего настоящего имени он тоже не помнил.

«Мэтью» – именно так назвали его в приюте. Кажется, в честь дедушки сердобольной монахини, дежурившей тем вечером, когда его привезли.

Там же он получил и свою фамилию, но ее уже дали жандармы – по вывеске бара, в канаве возле которого его обнаружили.

«Забегаловка дядюшки Шеннона» – так называлось то место.

Мэтью пару раз там побывал со своими однокурсниками, а потом и коллегами по работе. Но ни бар, ни канава рядом с ним так и не подтолкнули его память.

Его жизнь началась со встречи с жандармами, после чего была запись в приютском журнале.

Именно так он стал Мэтью Шенноном, а затем – лучшим выпускником Академии Магии Виенны 545 года.

После этого последовало несколько лет работы в жандармерии. Все это время Мэтью не оставляло ощущение, что за ним внимательно наблюдали откуда-то с самых верхов.

Своему делу он посвятил всего себя, работал с полной отдачей, и приглашение от покровителей не заставило себя долго ждать.

Его позвали в Особый Отдел, занимавшийся изучением магических аномалий как в Аглоре, так и за пределами королевства, и уже через два года Мэтью его возглавил.

Работы стало еще больше, но трудностями его было не испугать.

Мэтью понимал: они все еще в самом начале пути, который нужно пройти как можно скорее. Но идут они по этой дороге с завязанными глазами, натыкаясь на препятствия, падая, умываясь в крови и теряя своих товарищей.

К тому же с каждым шагом загадок становилось все больше. Вопросы множились и росли в геометрической прогрессии, а ответы на них появлялись с огромным трудом.

И каждый из таких ответов был их маленькой победой.

Кое-что они уже знали и кое-чего добились.

Мэтью лично пресек попытки воздействовать на магическую аномалию рядом с Виенной. Пусть у