Тот хмуро молчал и только смотрел на меня исподлобья.

– Знает, – уверенно кивнула я, ответив за Дмитрия Ивановича. – И вы тоже знаете, – утвердительно кивнула я. А потом напрямую спросила Селуянова, оглядывая комнату, в которой мы находились: – А Вику вы где прячете?

Селуянов даже глазом не моргнул. Улыбнулся и как ни в чем не бывало спросил:

– А давайте с вами что-нибудь выпьем, а? Митя, что ты будешь? Коньячок есть… А даме могу предложить… Что вы пьете, Татьяна? Вино есть красное венгерское. Будете?

Хозяин дома спокойно подошел к мини-бару возле окна, открыл его, что-то взял и, развернувшись к нам, направил на нас пистолет.

«Стечкин», боевой, 9-мм калибра, – с ходу определила я. – Оружие серьезное. Интересно, а разрешение у него на его ношение есть?» Глупо, конечно же, в такой момент было думать о разрешении, но что мне еще оставалось делать?

– На диванчик, Митя, садись, – спокойно приказал Селуянов. – А вы, барышня, мне сумочку свою киньте. Мало ли что там у вас, у детективов, в сумочках лежит, – усмехнулся он.

Я кинула ему сумку. Пусть берет. Все, что нужно, я уже в карман джинсов переложила.

Селуянов, словно бы прочитав мои мысли, снова улыбнулся и сказал:

– А теперь карманчики выверните. Только аккуратно и не торопясь. Мне не нравятся резкие движения. Армейский рефлекс, понимаете ли, сразу срабатывает, как только резкие движения кто-то начинает совершать.

Я аккуратно, покосившись на Старыгина, который сидел на диване так, словно кол проглотил, достала из кармана свой айфончик, визитку и фотографию и положила все это на журнальный столик, что стоял около дивана. Телефончик у меня стоял на записи, и мне не хотелось его сильно светить, но достать из кармана все-таки пришлось.

– А-а-а, знакомая карточка, – протянул Селуянов, кивнув на визитку, подошел к столику, взял с нее фотокарточку и посмотрел на ее изображение. – Это кто же тут у нас? – спросил он меня.

– Это Большаков и Мила Замятина, – ответила я и улыбнулась. – А вы, Селуянов, разве не знали, что Сергей Большаков, когда убежал с вашими денежками, еще и любовницу свою прихватил?

– Силен мужик! Уважуха! – покачал в удивлении головой Селуянов.

– Так ведь у Милы еще и сын остался, – продолжила я свою игру. – Поэтому и деньги они, Большаков и Замятина, решили разделить между Викой и сыном Милы – Левой. Где Вика-то? – снова я задала интересующий меня вопрос.

– Где деньги-то? – передразнил мою интонацию Селуянов. – Нет денег, нет Вики.

– А вам не интересно, откуда я все знаю? – решила я потянуть время.

– Нет, не интересно, – ответил в тон мне Селуянов. – Все, что меня сейчас интересует, это где мои деньги.

– Наши… – робко подал голос Старыгин.

– Чего? – не расслышал Селуянов.

– Кхм, – откашлялся Дмитрий Иванович. – Я говорю – наши деньги.

– Ты свои деньги Большакову отдал, – парировал Селуянов. – Остались только мои и Петровского. Но ему, – Селуянов усмехнулся, – баксы уже двенадцать лет как без надобности. Так что… Я не для того рисковал, чтобы свои деньги просто так всем направо и налево раздавать. Говорите, барышня, где деньги. А то ведь я и собачек могу позвать. – Он насмешливо посмотрел на Старыгина. Тот побледнел.

– Зовите, кого хотите, – специально спокойным и даже равнодушным голосом ответила я. – Вы что же, Селуянов, думаете, что я вот так вот взяла и одна к вам сюда приехала? За нами все время ехал мой друг из полиции, и если я отсюда, – я посмотрела на часы, – через двадцать минут не выйду с Викой, то он вызовет наряд или группу захвата… не знаю, это уже на его усмотрение.

– Пугаете? – искоса глянул на меня Селуянов.

– Думайте, как хотите, – пожала я плечами.

– Что ж, – после недолгой паузы ответил хозяин дома. – Возможно, вы и не врете. Да садитесь уже, – махнул он мне рукой с пистолетом, давая понять, чтобы я села. – Говорите, чего вы хотите, а там уже я подумаю и решу, что делать с вами всеми.

– Скажу только после того, как вы приведете сюда Вику, – упрямо настаивала я на своем.

– Вот ведь упертая какая барышня, – посетовал Селуянов. – Ладно, будет вам Вика. Только вот, Митя, прежде чем я за ней пойду, свяжи-ка этой упрямой девице руки, – и он кинул Старыгину невесть откуда взятую веревку. – Крепче только вяжи, – посоветовал он. – Потому как мне не хочется стрелять ни в тебя, ни в нее. Пока не узнаю, где деньги, по крайней мере, – хохотнул он.

Глава 32

Я вытянула руки перед собой, давая возможность Старыгину завязать их мне спереди. Неудобно будет обороняться в случае чего, если руки будут связаны за спиной. Селуянов же не очень обратил внимание на сей факт, по-видимому решив, что с «барышней» не будет особых хлопот, если руки у нее будут связаны. А уж как – неважно. Руки у Старыгина тряслись, и веревку он завязал не слишком туго.

«Нужно бы время потянуть, – подумала я. – Пусть Андрюха там что-нибудь придумает. Не думаю, что он станет вызывать наряд, пока не поймет, что мне что-то серьезное грозит… Черт! Во дворе собаки…» Настроение после мыслей о собаках у меня упало, но слишком надеяться на Андрея мне с самого начала не приходилось. Даже если группа захвата прибудет, то… Кто тут знает, как события начнут сейчас развиваться? Приходилось надеяться только на себя.

– Скажите, Селуянов, а вы именно из этого пистолета Петровского убили? – делано спокойным голосом поинтересовалась я.

– С чего вы взяли, что это я его убил? – усмехнулся тот.

– Большаков мне сказал, – ответила я.

– Ну, где тот Большаков, а где мы с вами! – Селуянов спокойно посмотрел на меня, а потом на Старыгина и приказал тому: – А теперь пойдем со мной за Викой! И смотри мне, без фокусов!

Старыгин и Селуянов вышли из комнаты, а я попыталась развязать руки. Можно было бы дотянуться до телефона и позвонить Андрюхе, но мой телефон со столика Селуянов забрал с собой, так что дотягиваться было не