на меня и, буркнув приветствие, расположился в кресле напротив. Жена села рядом.

– Мы внимательно вас слушаем, – барским тоном позволил мне говорить Старыгин.

– Дмитрий Иванович, – я спокойно посмотрела Старыгину прямо в глаза, – скажите, вам что-то говорят такие имена, как Владимир Петровский и Андрей Селуянов? – задала я ему вопрос не в бровь, а в глаз, и реакция последовала незамедлительно.

По всей видимости, он ожидал от меня чего угодно, но только не этого вопроса. Старыгин сразу же вышел из состояния барской расслабленности и, выпрямившись, вытаращился на меня. Но потом, по всей видимости, понял, что от меня его реакция не ускользнула, и попытался увильнуть от прямого ответа.

– Какой-то странный вопрос вы, Татьяна, мне задаете. – Он немного поерзал в кресле и попытался вновь принять расслабленную позу, тем самым давая мне понять, что просто так он сдаваться не собирается.

– Отчего же странный? – удивилась я. – Очень даже нормальный вопрос. Конкретный, можно сказать, вопрос.

– Конкретный? – насмешливо поинтересовался Старыгин. – В каком смысле конкретный? Что, эти люди имеют отношение к пропаже Вики?

– По крайней мере, один из них – точно, – кивнула я. – У меня есть подозрения, что к похищению имеет отношение Селуянов. С Петровским же несколько сложнее, так как он уже давно умер…

– А почему, собственно, я должен их знать? – Старыгин хоть и побледнел при упоминании Селуянова и его причастности к похищению Вики, но быстро взял себя в руки и, задавая мне встречный вопрос, насмешливо посмотрел на меня, а потом и на Елену Владимировну, которая не сводила с него взгляда.

– Ну, хотя бы потому, что вы вместе с Селуяновым двенадцать лет назад убили Петровского и охранника на автостоянке ООО «Ратибор».

– Что за чушь вы несете! – возмутился Старыгин и встал с кресла. – Я хочу, чтобы вы ушли из моего дома, – его указующий перст показал в сторону выхода. Но я сидела спокойная, как слон, и только краем глаза наблюдала за реакцией Елены Владимировны на этот спектакль ее мужа.

– Елена Владимировна, – обратилась я к Викиной маме. – Я недавно разговаривала с мамой вашего первого супруга, Татьяной Михайловной. Так вот она мне сказала, что Дмитрий Иванович никогда не был одноклассником Большакова. То есть он наврал вам, когда впервые появился на пороге вашего дома и предложил свои услуги в поисках Сергея Геннадьевича.

Я молчала и наблюдала за реакцией обоих супругов. Старыгин открыл рот, потом закрыл его и молча плюхнулся в кресло, а Елена Владимировна хотя и побледнела еще больше, но ни слова не произнесла, а лишь вопросительно посмотрела на мужа.

– К тому же женщина вспомнила, – удовлетворенная своими наблюдениями, продолжила я, – что примерно через неделю после исчезновения вашего первого мужа к ней приходил еще один «одноклассник» (я пальцами сделала жест, означающий кавычки). Некто Андрей Селуянов, как он себя назвал…

– Это имеет какое-то отношение к пропаже Вики? – растерянно спросила меня Елена Владимировна и нерешительно посмотрела на Старыгина. Тот, довольный ее вопросом, одобрительно кивнул.

– Да, – поддержал он инициативу супруги. – Все это какое-то отношение имеет к Вике?

– Имеет, имеет, – заверила я обоих. – Сейчас и до этого дойдем. Так что, вы вспомнили своего «одноклассника» Селуянова, Дмитрий Иванович? Только вот ни его, ни вас почему-то Татьяна Михайловна не вспомнила. Хотя все школьные годы своего сына она состояла в родительском комитете класса и даже всей школы. Но вернемся к восемнадцатому августа того года. – Я многозначительно посмотрела на Старыгину, но она, словно завороженная, все время пялилась на своего муженька. – В тот вечер один ваш подельник, скажем так, по валютному бизнесу решил вас кинуть и смыться с денежками, которые вы втроем наворовали примерно за год до этого. Три миллиона зеленых! – Я с восхищением в голосе произнесла эту цифру и увидала, как Старыгин снова нервно заерзал в кресле, но промолчал. – Жалко было просто так расставаться с такими-то деньжищами, а?

– Чушь какая-то, – промолвил тихо Старыгин и, как мне показалось, затравленно посмотрел на Елену Владимировну.

– Ну, чушь не чушь, а свидетели видели, как вы и Селуянов прикончили своего слишком уж расторопного напарника… Правда, денег при нем вы не нашли. Он успел их куда-то заныкать. А вернее, как вы потом узнали, они очень неудачно были кое-кем подобраны. Неудачно для вас, разумеется. Как вы думаете, Елена Владимировна, кем? – задала я вопрос Старыгиной.

– Сергей? – Глаза Викиной мамы стали наполняться слезами. Не знаю уж отчего. То ли оттого, что ее бывший муж так нагло ее обманул, не поделившись кучей денег, а исчез в неизвестном направлении, или оттого, что она поняла, что все это время жила с убийцей и вором.

– Да, прямо в точку! – подтвердила я ее догадку. – Я ведь, Дмитрий Иванович, когда пришла сейчас к вам, что сказала вашей супруге? Что я только что из Москвы прилетела, – кивнула я. – А в Москве я встречалась с Большаковым. Поэтому-то и пришла сразу сюда, чтобы вы и мне, и Викиной маме сейчас честно сказали…

– У вас нет доказательств! – громко выпалил Старыгин.

– Доказательств чего? – не поняла я. Ведь я только что рассказала ему о том, что виделась со свидетелем всех безобразий, которые он с Селуяновым устроил на ООО «Ратибор» двенадцать лет назад.

– Доказательств, что я знаю, где Вика, и что я причастен к ее похищению!

– А! – победно воскликнула я. – Так вы, уважаемый Дмитрий Иванович, теперь не будете меня убеждать в моей некомпетентности и в том, что Вика сама сбежала от Романа! Вы так уверенно сказали слово «похищение», что даже у Елены Владимировны, думаю, не осталось сомнений в вашей причастности к этому действу.

Елена Владимировна, уже не сдерживая слез, смотрела на мужа с ужасом и с таким разочарованием, что я поняла – их супружеству пришел конец.

– Теперь насчет доказательств. Так вот они все при мне, – усмехнулась я и достала сначала свадебную фотографию, которую мне давно уже передал Роман и на которой Старыгин разговаривал с Селуяновым. И протянула ее Елене Владимировне, а потом открыла галерею у себя на айфоне и показала ей все фото, которые мне скинул Андрюха час назад. – Думаю, что тут все видно и объяснять ничего дополнительно нет нужды, – прокомментировала я. – Пока я летала