– Так значит, лорд Хантингтон велел вам удалиться? – Взгляд Джоанны был жестким.

– Нет, ваше высочество. – Ронвен сумела придать своему голосу покорность. – Лорд Хантингтон разрешил мне вернуться, чтобы навестить родных.

– Навестить, – повторила Джоанна. – Нет, вы глубоко заблуждаетесь, если считаете, что вернетесь обратно. В письме лорда Хангтингтона именно так и сказано. Он больше не желает, чтобы вы прислуживали его жене. И вы не вернетесь. – Она выдержала паузу. – Когда же вы собираетесь увидеться с вашей семьей, леди Ронвен? – Ее голос звучал подкупающе мягко.

– Как вам известно, ваше высочество, у меня нет семьи. – Ронвен справилась с собой, и несмотря на то, что ее голос звучал очень тихо, она говорила довольно ровно и уверенно. Сенидд был всей ее семьей, и он охотно принял бы ее. Но он был с Элейн.

– Стало быть, если я велю вам убраться отсюда, вам будет даже некуда поехать?

– Я напишу Элейн, ваше высочество. Она уговорит лорда Хантингтона, и он разрешит мне вернуться. – Ронвен позволила себе говорить очень храбрым тоном, в ее голосе слышались нотки вызова.

– Уверена, что так оно и будет. – Улыбка на лице Джоанна опровергала ее слова. – Однако вам нет никакой необходимости делать это. Вы можете прислуживать мне, леди Ронвен, до тех пор, пока, – ее глаза сузились, – пока вас, не дай Бог, не заподозрят в том, что вы поддерживаете ублюдка Граффида с его интригами. Вам все ясно?

– Совершенно ясно, ваше высочество. – И Ронвен отвела взгляд от жестких глаз принцессы.

– Она не знает. – Другой удар чуть позже выдала Ронвен Изабелла. – Принцесса не знает, кто выдал ее мужу.

Ронвен отступила назад, ощутив легкий сквозняк, который ворвался в будуар и захлопнул за ней дверь. Женщины остались одни.

– Это ты была с Элейн, и ты могла остановить ее и спасти моего отца.

– А что я могла поделать? – Ронвен вспыхнула, чувствуя, что не может больше сдерживаться. – Если бы я не застала их, это сделал бы другой. Они были очень беззаботны, и их видел весь двор.

– Неправда! Она соблазнила моего отца.

– Нет, леди, нет. – Внезапно Ронвен почувствовала жалость к этой женщине, которая была все еще ребенком. Изабелла была всего лишь на год старше ее Элейн. – Не питайте на этот счет никаких иллюзий. Они соблазнили друг друга; они не могли жить друг без друга, словно два мотылька, которые летят на пламя свечи. И если бы Элейн ничего не сказала, то сказали бы другие. Вокруг них и так было слишком много недоброжелателей. Но к чему вспоминать все это сейчас? Прошлого уже не вернуть. Твой отец мертв, да упокоит Господь его беспокойную душу, а Ливелин простил свою жену. Оставьте все, как есть, леди. – Она повернулась и взяла стопку чистого льняного белья, чтобы положить его в сундук, из которого исходил запах лаванды.

– Я никогда этого не забуду! – Глаза Изабеллы вспыхнули ненавистью. – Я любила моего отца, и однажды я восстановлю его доброе имя. Я докажу, что это она соблазнила его, и я докажу, что ты и Элейн нарочно подстроили ему ловушку.

– Леди Изабелла…

– Нет, это правда. А может быть, и принцесса входила в ваш заговор. Может быть, она делала это просто для того, чтобы заманить его в свои сети, а затем предать? В конце концов, – она понизила голос, который теперь напоминал скорее шипение, чем речь, – что такого произошло с ней? Она провела два года в изгнании, но в уюте, а теперь она снова возле Ливелина, будто ничего и не было. Даффид говорит, что тот полностью доверяет ей, поручает ей роль своего советника и посла, словно ничего и не произошло. Он давит на Эднифеда Фихана и заставляет его принять ее, как посла, как это бывало и раньше. Он доверяет ей вести переговоры с ее братом, королем, как будто ничего и не случилось. А мой отец давно мертв! – Эти слова с тяжелым рыданием вырвались из ее груди.

Ронвен молчала. На мгновение она увидела в этой дерзкой молодой женщине одинокого, испуганного ребенка. Она вспомнила ту маленькую проказницу, которая босиком бродила по лесам Хэя вместе с Элейн. Но затем Изабелла гордо распрямила плечи, и ребенок этот исчез.

– Это Элейн отослала тебя?

– Нет. – Ронвен почувствовала укол обиды, и голос выдал ее волнение.

– Но так велел ее муж. Да и принцессе Джоанне ты не нужна здесь. И мне тоже. – Она выдержала паузу. – Если я только захочу, то сделаю так, что тебя выгонят и отсюда. Я могу сделать так, что тебя отправят в горы, где ты умрешь от голода. – Она широко улыбнулась. – Помните это, леди Ронвен. Особенно если я когда-нибудь попрошу вас сделать что-то для меня. – И, нащупав дверную ручку, она покинула комнату.

После этого разговора Ронвен старалась как можно меньше попадаться ей на глаза. Она предпочитала спать и обедам, с не слишком влиятельными камеристками принцессы Джоанны. Это было лучше, чем подвергать себя риску и привлекать к себе ненужное внимание. Она много писала; несколько раз она отправляла свои письма вместе с теми, которые Ливелин отправлял лорду Честеру и лорду Хантингтону. Однажды она даже заплатила гонцу из своих скудных личных сбережений, велев ему отправиться прямо в Брамбер и лично проследить, чтобы письмо попало в руки Элейн. Однако ни на одно из своих писем она не получила ответа.

Безутешная Ронвен следовала за придворными из Абера в Ланфаэс, в Семаэс и далее на север в Энглси. Затем они отбыли на юг, в Карнарфон, а оттуда обратно в Абер. И вот теперь они снова пересекли море и прибыли в Розир, лежавший возле песчаных мелей.

Дважды она видела Эиниона, и оба раза тот справлялся о здоровье Элейн; новости о ней не слишком радовали барда. Он только качал головой и глубоко вздыхал.

– Я нужен ей – ее дар погубит ее. Этот ее муж, разве он понимает ее?

Ронвен пожала плечами.

– Он очень добр к ней, – неохотно признала она, – и ни к чему ее не принуждал. Он убежденный христианин. – Последние слова она произнесла так тихо, что создалось такое впечатление, что они так и остались невысказанными, оставшись у нее в груди.

– Но она дала клятву богине, леди Ронвен. Никто и ничто не может изменить это, и ничто не может изменить ее судьбу. Настанет время, и она вернется к нам.

Стоя у резной, украшенной орнаментом двери, ведущей в зал, Ронвен смотрела на узкую полоску моря, которая простиралась за лесистым берегом. Если на этот раз для нее действительно есть письмо, скажет ли ей об этом Джоанна, или она просто выбросит его в камин, как лорд Хантингтон, который точно так же избавлялся от всех ее писем к Элейн.

– Вы кого-то ждете или просто подслушиваете, как всегда, леди Ронвен? – Тонкий голос Изабеллы заставил ее виновато вздрогнуть. В воздухе над серебряной водой низко пролетела чайка и протяжно крикнула.

Изящную фигуру Изабеллы прекрасно облегало шелковое мареновое платье, ее черные волосы были убраны и повязаны шелковой лентой, расшитой жемчугом. Изабелла была сама элегантность.

Ронвен заставила себя улыбнуться.