Заплатив две тысячи четыреста рупий за билеты до Леха, мы взглянули на часы и решили, что пора и перекусить.

– Смотри! – тихонько толкнул меня в бок Джамш. Я посмотрела в нужную сторону. Мы как раз поднимались по лестнице в ресторан, решив отсидеться там до отлета – или до тех пор, пока нас не выгонят, – и зал аэропорта был у нас как на ладони.

Четверо мужчин грубо расталкивали встречных. Они беспорядочно метались по залу, один из них непрерывно тыкал в кнопки мобильника. Они были явно чем-то очень раздражены. Остановившись на минуту, они обменялись парой фраз и разбежались в разные стороны. Один из них прошел прямо под нашей лестницей, в руках у него был сильно измятый листок со знакомыми изображениями.

Джамш достал из кармана джинсов мобильник обезвреженного нами бандита и показал мне на дисплей. Пятнадцать непринятых вызовов! Не успел он засунуть телефон в карман, как аппарат задрожал от очередного входящего звонка. Джамш хитро подмигнул и ответил на звонок:

– Да?

Из трубки понеслось что-то нецензурное.

– Не мог я ответить! – грубым, развязным голосом рявкнул Джамш. – Я еду с ними в одном автобусе, в сторону центра!.. Говорю же, не мог я позвонить! Давайте, поворачивайте оглобли! Позже перезвоню. – И он отключился.

Группа захвата тотчас дала задний ход и со всей возможной поспешностью кинулась к выходу.

Мое семейство добралось до аэропорта около десяти часов вечера. В зале сидели немногочисленные пассажиры, ожидавшие прибытия своих рейсов, и небольшая группа встречающих.

– С чего начнем? – азартно спросил Денис.

Ника сердито взглянула на брата. Похоже, юнец считает, что это – игра, что-то вроде «Зарницы», только вместо приза – их мамочка. Ей лично это все игрой не представлялось. «Если мы их не найдем, в ближайшее время случиться может все что угодно. Судя по всему, криминальная среда здесь такая же процветающая, как и на родине, в России», – мрачно размышляла уставшая Вероника.

– Посидите. Я переговорю со службой охраны, спрошу, не было ли здесь каких-либо необычных происшествий, заодно опрошу сотрудников паспортной службы, вдруг наши друзья были здесь и уже улетели. – И Педро, этот святой человек, отправился на поиски.

«Милый он дядька. Взвалил на себя груз наших проблем, хотя совершенно ничем нам не был обязан. Хорошо хоть, его семейство наслаждается нашим гостеприимством. Какая-никакая, а компенсация за его хлопоты».

– Ну, что приуныли, гвардия? – бодро ткнул Нику под ребро ее отчим.

– А разве есть повод для веселья? – сварливо спросила девушка.

– Не кисни, вон Шиваджи идет.

Шеф полиции пружинистой походкой двигался к ним в сопровождении начальника смены, замученного вида дядьки в форме.

– Знакомьтесь, это господин Чопра. Сейчас мы пройдем все вместе в помещение охраны аэропорта и посмотрим видеозапись посадки на рейс до Дели, улетевший двадцать минут назад. Служащие опознали вашего таксиста, а вот госпожи Ползуновой с ним не было. Во всяком случае, они ее не узнали. Надо вместе просмотреть запись камер наблюдения. Идемте, – скомандовал шеф.

И они отправились вслед за печальным господином Чопрой, тихо вздыхавшим на каждом шагу. Формами тела он напоминал воздушный шарик, наполненный водой. Его упругий объемистый живот колыхался при каждом шаге. Черные как смоль усы уныло обвисли, свидетельствуя о тяжкой жизни их обладателя.

Небольшая комнатка, куда они вошли, миновав несколько железных дверей и два служебных коридора, была плотно заставлена маленькими телевизорами, показывавшими различные участки территории аэропорта.

Господин Чопра кратко объяснил сотрудникам цель визита гостей и удалился, сославшись на дела.

Старший из двух охранников указал на ближайший к нему монитор, пощелкал клавишами, и на экране появилась очередь из мужчин и женщин, протянувшаяся до середины зала. Люди подходили к окошечку регистрации, протягивали служителям паспорта, получали их обратно и проходили на посадку.

Никого похожего на меня или Джамша пока что видно не было. Когда паспортный контроль проходила индианка лет тридцати, в очереди началась какая-то суматоха. И она, и служитель, забывший о проверке ее личности, бросились к середине очереди.

– Что там случилось? – спросил Педро.

– Одежда на одной женщине загорелась. Окурок чьей-то сигареты попал на ее сари. Ничего страшного. Сотрудник аэропорта оказался поблизости, и пожар потушили в одну минуту, – охотно объяснил ему служащий.

– Остановите-ка! – вдруг воскликнул Василий. – Немного назад. Ага! Вот здесь, смотрите!

– Джамш! – воскликнули Ника с Динькой на пару.

– Надо же, одет, как все нормальные люди!

– Еще бы! Иначе бы в него все пальцем тыкали, – пожала плечами моя дочь.

– Интересно! – задумчиво протянул шеф. – Давайте посмотрим этот фильм с самого начала…

И запись прокрутили еще раз. Ничего интересного не происходило. Посторонние люди двигались на экране, задерживаясь на время перед окошком, предъявляя документы.

– Так и есть! – вдруг торжествующе воскликнул Педро. – Заметили?

– Нет, – дружно ответило мое семейство.

– Пожар начался, когда эта дама, – он показал на стоявшую к камере спиной женщину в сиреневом сари, – проходила контроль. А кто загорелся?

– Кто – вон та толстая тетка, – ткнул пальцем в экран Василий.

– Совершенно верно! – Шеф обвел всех горящим от возбуждения вопросительным взглядом, как учитель, который подвел учеников к решению очень заковыристой задачи, и теперь им осталось только озвучить ответ, лежащий на поверхности. – Неужели не заметили? – все еще с надеждой спросил он. Мое семейство, ощущая себя последними тупицами, уставилось на экран.

– Нет, – ответил за всех Денис.

– Эта женщина стояла прямо перед вашим приятелем Джамшем! – Шеф многозначительно приподнял брови.

– А-а… – протянули дети.

– А он держал в руке сигарету. А сейчас на экране ее не видно, – медленно, как для умственно отсталых, пояснил шеф.

– А-а! – дружно воскликнули все, уставившись на экран.

– Точно! Это он окурок уронил! – воскликнул Динька.

– Да не уронил, – как-то вяло пояснил Педро, утратив весь свой задор, – а бросил.

– Зачем? – не поняла Ника.

– Хороший вопрос! Покажи-ка нам эту мадам в сиреневом. Покрупнее, – попросил Педро дежурного. – А теперь увеличь картину. Спасибо.

Теперь, когда лицо женщины заняло весь экран, в ее внешности появилось что-то неуловимо знакомое.

– Такое впечатление, что я ее где-то видел… – протянул Василий.

– Ну, не знаю. Макияж какой-то несуразный. Губы зачем-то себе изуродовала. Видишь, они у нее тоньше, а она их в какие-то присоски превратила, – сказала Ника.