Я помедлила, но все же положила руку на его протянутую ладонь, его пальцы сжали мои ледяными тисками, по моим жилам заструился обжигающий лед и скопился колючим комком в горле. Я проглотила боль и мысленно вздохнула. Попалась! Малик развернул меня лицом к неведомой собеседнице, заломив мне руку за спину — то, что мы держимся за руки, было не видно, и со стороны казалось, будто он просто приобнял меня за талию… или собирается вывихнуть плечо.

К нам приближалась изящная белокурая вампирша, одетая в стиле двадцатых годов; нижнюю половину лица она прикрывала черным кружевным веером, на платье при каждом шаге брякала гагатовая бахрома. Элизабетта, глава кровного клана Золотого Клинка. Некоторые из гостей-людей так и разбегались от нее, только что не прыгая через головы соседей. Некоторые, наоборот, застыли, разинув рты от ужаса и изумления. Что она с ними сделала, прах побери?!

«Она предстала им в виде Медузы Горгоны, или ангела с крыльями, или с тигром на поводке, — пояснил Малик. — Это ее любимые обличья. Людей Элизабетта не любит, зато она наша союзница и готова сегодня нам помочь».

«Ты меня слышал?!» — подумала я и покосилась на него.

«Когда ты специально направляешь свои мысли в мою сторону, а мы соединены, как сейчас, — да, я тебя слышу».

От его слов меня пробила дрожь. Впрочем, это скорее хорошая новость. В нынешних-то обстоятельствах.

Малик в ответ сжал мне пальцы, а изящная вампирша резко остановилась прямо перед ним. Она была маленькая, заметно ниже пяти футов, и очень юная на вид — похоже, приняла Дар лет в шестнадцать-семнадцать, — но высокомерному выражению ее странноватых бесцветных глаз сравнялось несколько сотен лет и от нее исходила такая сила, что мой Очарованный хвостик так и встопорщился, словно испуганная кошка. Я потрясла головой, чтобы избавиться от мерзкого ощущения.

— Где она, Малик? — властно спросила вампирша, и ее голос отдался у меня в ребрах, словно оглушительный аккорд на бас-гитаре.

Я поморщилась и сжала свободную руку в кулак, чтобы не потереть грудь. И эта туда же — морочить меня своей месмой! Я попыталась ее заблокировать, но из-за ледяного комка в горле у меня ничего не вышло. Тут я обнаружила, что месмой морочат не только меня: люди кругом терли себе грудины, а кое-кто даже схватился за голову.

«Похоже, людей она и правда не любит, — мысленно заметила я. — Я слышала, она против всей этой ерунды со знаменитостями — обратно в Средние века хочет, что ли?»

«Женевьева, прошу тебя, постарайся сохранять на лице выражение восхищенной гостьи, этим ты все упростишь». Малик еще сильнее сжал мне руку, а вслух произнес:

— Роза вот-вот будет здесь, Элизабетта.

Ага. Значит, старушка Лиз высматривает Розу.

— Надеюсь! — Элизабетта раздраженно сложила веер. — Малик, я делаю все это исключительно ради тебя. Будь моя воля, я бы первая вонзила клыки ей в горло, стерве ненасытной! Не понимаю, зачем ты настаиваешь на том, чтобы она жила дальше, когда из-за нее столько проблем!

Да уж, Розу сюда пригласили не для того, чтобы пощебетать о своем, о девичьем. Я изобразила восторженную улыбку, но изнутри было такое ощущение, что вышел гоблинский оскал.

— Элизабетта, Роза всегда отличалась порывистым нравом, — спокойно отвечал Малик. — Я уверен, что она не хотела причинить тебе неудобств.

— Пф! Она только о себе и думает, до других ей дела нет! Охотится без разрешения на нашей территории, таскает лучшие куски с наших столов! Не так уж часто нам попадается кровь волшебного народа, даже разбавленная человечьей! Такую ценность нужно расходовать разумно и мудро, а не забирать себе, тешиться в одиночку, а потом выбрасывать!

«Кажется, Женевьева, из тебя вышла превосходная спасительница полукровок».

«А ты как думал, а?!»

Тут мне стало интересно, откуда он это знает. Но когда я услышала следующую фразу Элизабетты, то позабыла обо всем.

— А теперь она еще и завладела сидой — втайне от нас! — Она всплеснула руками от возмущения, бисерная бахрома на платье взметнулась и забрякала. — Неужели Роза решила, будто никто ни о чем не догадается, будто она сможет противостоять самому Автарху? Только его внимания нам и не хватало!

— Розе не придется иметь дела с Автархом, и никому в Лондоне не придется, если ты, Элизабетта, засвидетельствуешь, что она предложила мне свою вассальную верность. — Малик снова сжал мне пальцы. — Я подожду прибытия Розы наверху, а когда мы будем готовы, пошлю за тобой.

Он склонил голову, затем повернулся ко мне и жестом показал на двойные двери, которые вели в клуб.

— Прошу.

— Стой! — приказала Элизабетта, и команда вонзилась в меня, словно крючок. — Это еще что такое? — Она ткнула в мою сторону пальчиком, обтянутым кружевной перчаткой.

«Приношу мои извинения, Женевьева». Голос Малика звучал у меня в голове устало и раздраженно.

— Ничего, Элизабетта. — Он грациозно повел плечами. — Мне нужно подкрепить силы, только и всего.

Подкрепить силы? Очаровательно. Хорошо хоть он заранее извинился.

— Ты же все равно получишь свою долю!

— Естественно; эта девушка лишь аперитив.

Гм. Значит, я теперь аперитив…

— Она не в твоем вкусе, Малик, — заявила вампирша, с кривой ухмылочкой на изысканных губках пялясь на мои порнографические буфера. — Такая… заурядная.

— У нее крепкий организм, — бесстрастно возразил Малик. — В крови нет вредных примесей, она дала свое согласие — что еще нужно, чтобы просто перекусить?

— Надеюсь, ты не собираешься выпивать ее досуха. — Элизабетта надменно раздула ноздри. — Поскольку в этом случае тебе следует учесть, что здесь не лучшие условия, чтобы избавиться от трупа. У меня будут… сложности. — Она оценивающе оглядела Малика. — Сложности, которые я не смогу сохранить в тайне от людей, — пояснила она.

— То, что я собираюсь делать, не должно тебя заботить.

— Еще как должно! Графа нет, и теперь я — глава Лондонского совета!

— Элизабетта, это решение будет утверждено не раньше чем на завтрашнем собрании, — напомнил Малик.

— Пф! Кто посмеет мне перечить? Черви и Бубны из кланов Сердца и Алмаза не располагают достаточным влиянием, а Деклан со своим Трилистником мне не ровня, на стороне моих Пик численный перевес перед его Трефами! Сегодня или завтра — какая разница? — Она торжествующе улыбнулась, продемонстрировав острые как иглы клыки гораздо длиннее обычного. — Так что в моем праве отказать тебе в кровной доле, Малик! Более того, стоит мне решить, что ты поддался проклятию своего кровного рода, и я могу присудить тебя к смерти!

«Не нравится мне все это», — мысленно пробормотала я.

Малик напрягся, между бровей наметилась складка.

— Элизабетта, направь свои усилия в другое русло.