Величества «Шеффилд». Когда он там молча сидел, склонив голову, он больше походил на избитого человека, чем на капитана военного корабля Королевского флота. Но к тому времени его корабль, современный ракетный эсминец, один из пяти кораблей проекта 42 в составе оперативной группы, был оставлен и дрейфовал, а дым все еще валил из зияющей дыры в его левом борту.

Пока я был рядом с ним, ни один из офицеров Королевского флота, находившихся на борту «Гермеса», не подошел туда, где он сидел в тихой задумчивости. Никто не пришел, чтобы выразить сочувствие или сказать: «Сожалею о твоем корабле, Сэм. Ты сделал все, что мог». Возможно, капитан Солт пришел в «Отсек 2-С», потому что хотел уединения, не знаю, однако мне по сей день кажется странным, что ни у кого из морских офицеров не нашлось слов утешения для него за тот час и около того, пока он сидел напротив меня, что никто из них не положил дружескую руку ему на плечо. Должно быть, это был момент самого низкого падения в жизни этого человека. Да, морские офицеры на «Гермесе» просто игнорировали его. Помню, я читал, что когда-то было время, когда капитан Королевского флота, потерявший свой корабль, не мог ждать пощады от Адмиралтейства. Это было давно, но, возможно, Королевский флот все еще страдает от такого устаревшего мышления.

«Шеффилд» стал первым кораблем, потерянным Королевским флотом в результате вражеских действий со времен Второй мировой войны. В тот вечер в старшинской кают-компании на борту «Гермеса» началась история его трагической гибели.

Во время нашего пребывания на «Гермесе», авианосец находился в степени готовности «Зулу»[77], что означало, что все водонепроницаемые люки были задраены. Когда любой из нас, моряков или солдат, проходил через люк в переборке, мы завинчивали или зажимали его за собой. Суть заключалась в том, что если корабль будет поражен и море ворвется внутрь, вода попадет только в определенные отсеки, а не затопит корабль до такой степени, что он может затонуть.

Мне сообщили, что «Шеффилд» нес дежурство по противовоздушной обороне в юго-западном углу оперативной группы, находившейся тогда примерно в сорока милях от юго-восточной оконечности Восточного Фолкленда. Однако в тот момент он находился в степени готовности, известном как «Янки»[78], что означало, что, в отличие от степени готовности «Зулу» на «Гермесе», люки были открыты. Когда ракета «Экзосет» попала в эсминец, огненный шар мгновенно пронесся по «Бирманской дороге» корабля.

На многих кораблях существует «Бирманская дорога» — коридор, который тянется по всей длине корабля от носа до кормы[79]. На кронштейнах, закрепленных на стальных переборках шеффилдской «Бирманской дороги», находилось противопожарное оборудование корабля. Раскаленный огненный шар охватил коридор по всей длине, мгновенно уничтожив все противопожарное оборудование и сделав практически невозможной борьбу экипажа за живучесть. В течение нескольких минут огонь пронесся по кораблю, как доменная печь, фактически оборвав жизнь эсминца. После четырех часов, проведенных в попытках справиться с огнем, капитан Солт неохотно отдал приказ покинуть корабль, так как пламя угрожало барабанной укладке для зенитных ракет «Си Дарт». Двадцать один человек погиб, а многие получили ранения, некоторые — страшные ожоги. Бóльшую часть экипажа снял подошедший фрегат «Эрроу» проекта 21; остальные, включая Солта, были сняты вертолетами «Си Кинг».

В тот вечер в старшинской кают-компании на «Гермесе» один старшина ходил и драматически восклицал: «Огненный шар… Огненный шар…» Возможно, он был в состоянии шока, хотя не понимаю почему, потому что он был просто членом экипажа авианосца и, конечно, не находился на борту «Шеффилда», когда в него попали[80]. Мы с заместителем командира эскадрона выпивали вместе в баре, пока торговец огненными шарами ходил взад-вперед, повторяя свои реплики. Мы смеялись — просто чокались своими стаканами, и даже подражали ему. Может быть, это покажется черствостью, но дело в том, что неминуемая смерть не была для нас чем-то новым. Мы теряли людей в бою, видели, как разбиваются вертолеты с друзьями и товарищами на борту. Для нас внезапная, часто насильственная смерть была обычным явлением.

В нашем деле мы понимаем, что нельзя иметь дело со смертью, не умея принимать ее последствия. Однако для флотских парней все было иначе, создавалось такое впечатление, что они не могли понять, как у аргентинцев хватило наглости уничтожить один из наших кораблей. И это несмотря на потопление двумя днями ранее «Генерала Бельграно», в результате которого погибло более 350 аргентинцев. Теперь же всем в оперативной группе дали понять, что мы являемся законной целью, и что у аргентинцев есть жало в хвосте. У них были средства и огневая мощь, и у них также была решимость воевать.

Потеря «Шеффилда» показала нам, насколько мы уязвимы для атак вражеской авиации и подводных лодок, находясь в Южной Атлантике. Кроме того, все мы теперь знали, что легче не станет, и что аргентинцы не собираются уходить.

Если потопление корабля Ее Величества «Шеффилд» было местью Аргентины за отвоевание Южной Георгии и потерю «Генерала Бельграно», то ответный ход оперативной группы был решительным, эффективным и не замедлил себя ждать. Довольно рано после прибытия оперативной группы на театр военных действий пилот самолета «Си Харриер», возвращавшийся с вылета на Гус Грин, сообщил, что во время пролета над островом Пеббл, — бесплодным участком суши у северного побережья Западного Фолкленда, — его бортовая аппаратура зарегистрировала облучение РЛС. Там находилось небольшое гражданское поселение, и было известно, что враг создал там внушительную передовую позицию. Решив, что сигнал может исходить от наземной радиолокационной станции, он отправился на разведку и обнаружил, что на острове есть грунтовая взлетно-посадочная полоса, которую аргентинцы расширяют.

Никто не знал, какую угрозу для кораблей вторжения или для сухопутных войск, которые, как планировалось еще тогда, должны были высадиться в заливе Сан-Карлос на Восточном Фолкленде может представлять взлетка на острове Пеббл. Однако, как только возникло подозрение, что на острове установлен радар, это место стало представлять очень серьезную угрозу. Адмирал Вудворд полагал, что РЛС будет в состоянии обнаружить основные силы британского флота, когда тот будет находиться вне зоны действия радаров на аргентинском материке или на Восточном Фолкленде, а сам грунтовый аэродром находился всего в нескольких минутах полета от предполагаемого места высадки основных сил десанта, даже для поршневых штурмовиков.

Хотя на любой карте мира Фолклендские острова кажутся просто пятнышками, их площадь составляет 4700 квадратных миль — примерно столько же, сколько у Северной Ирландии. Расстояния между населенными пунктами велики, и за пределами города Порт-Стэнли население малочисленно, на Западном же Фолкленде его