Но Агнесса все равно отправилась и разыскала для увядающих цветов кувшины. Потом вернулась к себе.

В комнате доминировало зеркало. Ей даже казалось, что каждый раз, когда она в него смотрится, оно немного увеличивается в размерах.

Итак, пришла пора узнать правду.

С бешено колотящимся сердцем Агнесса ощупала края зеркала. Ощутила небольшую выпуклость. Выпуклость смотрелась как часть рамы, но когда пальцы коснулись ее, раздался щелчок и зеркало чуть-чуть вдвинулось внутрь. Когда же Агнесса надавила на зеркало, оно подалось.

Агнесса выдохнула. И шагнула внутрь.

– Это омерзительно! – воскликнул Зальцелла. – Это потакание самым извращенным вкусам!

Господин Бадья пожал плечами.

– Но мы ведь не пишем на афишах: «Вполне Возможно, Вы Даже Увидите, Как На Сцене Кого-Нибудь Придушат», – возразил он. – Однако новости распространяются очень быстро. А люди любят… драму.

– Вы хотите сказать, Стража не хочет, чтобы мы закрывались?

– Вот именно. На представлении будут дежурить стражники. Мы должны положиться на них. Они предпримут все необходимые меры безопасности.

– О, нисколько не сомневаюсь. Собственной безопасности.

– Мне все это нравится ничуть не больше, чем тебе, однако у нас нет выхода. Вся надежда на Стражу. Кроме того, если мы отменим представление, народ взбунтуется. В Анк-Морпорке всегда ценили зрелища, будоражащие кровь. Билеты распроданы почти полностью. Шоу должно продолжаться.

– О да, – скривился Зальцелла. – Может, мне перерезать глотку-другую во втором акте? Чтобы уж точно никого не разочаровать?

– Разумеется, ничего такого не требуется, – покачал головой Бадья. – Смертельные случаи нам не нужны. Но…

Это «но» повисло в воздухе, как доктор Поддыхл.

Зальцелла всплеснул руками.

– Так или иначе, я чувствую, худшее уже позади, – закончил Бадья.

– Надеюсь.

– А где сеньор Базилика?

– Госпожа Плюм показывает ему его гримерную.

– А разве госпожу Плюм не убили?

– Нет, с сегодняшнего утра еще не нашли ни одного покойника.

– А вот это хорошая новость.

– Безусловно, тем более что времени уже целых десять минут первого, – произнес Зальцелла с иронией, которую, впрочем, Бадья пропустил мимо ушей. – Думаю, стоит пригласить его на обед. Прошло добрых полчаса с тех пор, как он последний раз перекусывал.

Бадья кивнул. Когда главный режиссер вышел, он еще раз тайком проверил ящики стола. Писем не было. А вдруг все действительно закончилось? И преступником на самом деле был доктор?

Кто-то четыре раза стукнул в дверь. Только один человек на свете способен был стукнуть четыре раза без какого-либо подобия ритма.

– Уолтер, можешь войти.

Уолтер Плюм проковылял в комнату.

– Там дама! – сообщил он. – Хочет видеть господина Бадью!

Нянюшка Ягг сунула голову в дверной проем.

– Э-ге-гей! – крикнула он. – Это всего лишь я.

– Гм-м… госпожа Ягг, не так ли? – произнес Бадья.

Что-то в этой женщине вызывало легкое беспокойство. Он не помнил, чтобы ее имя фигурировало в списке служащих. С другой стороны, она совершенно очевидно пришлась здесь ко двору, она не мертва и прилично заваривает чай. И какое ему дело, что ей за это не платят?

– Силы небесные, и вовсе я не дама, – продолжала нянюшка Ягг. – Я, как утверждают авторитетные источники, самая что ни на есть обычная, таких, как я, что грязи. Нет, дама ожидает в фойе. Я подумала, лучше будет заглянуть и предупредить тебя.

– Предупредить меня? Предупредить о чем? На сегодняшнее утро у меня больше встреч не назначено. И кто такая эта дама?

– Ты когда-нибудь слышал о госпоже Эсмеральде Ветровоск?

– Нет. А что, должен был?

– Знаменитая покровительница оперы. У нее кругом консерватории, – доверительно сообщила нянюшка. – И банки с деньгами.

– В самом деле? Но я должен…

Бадья выглянул в окно. У парадного подъезда стоял экипаж с четверкой лошадей. Карету столь щедро украшали архитектурные излишества в стиле рококо, что непонятно было, как она вообще может двигаться.

– Послушай, госпожа Ягг, я… – начал было он. – Это и в самом деле очень неудоб…

– Она не из тех, кого можно заставлять ждать, – заявила с абсолютной честностью нянюшка. А потом, поскольку матушка все утро действовала ей на нервы и поскольку неловкость, пережитая у госпожи Лады, еще не совсем улеглась, а еще из-за того, что была в нянюшке озорная такая черточка (в милю шириной), – так вот, из-за всего этого она добавила: – Говорят, в молодости она была знаменитой куртизанкой. И поговаривают, она уже тогда не любила, чтобы ее заставляли ждать. Теперь она, само собой, на пенсии. По слухам.

– Знаешь, я побывал в большинстве опер нашего мира и ни разу о ней не слышал, – задумался Бадья.

– О, насколько мне известно, она предпочитает делать свои пожертвования тайно.

Стрелка внутреннего компаса господина Бадьи крутанулась и остановилась прямо напротив направления «Деньги».

– Тогда пригласи ее, – сказал он. – Пожалуй, несколько минут я смогу ей уделить…

– Никто и никогда не уделял госпоже Эсмеральде меньше чем полчаса, – нянюшка подмигнула Бадье. – Так я пошла за ней, да?

Она заторопилась прочь, таща за собой Уолтера.

Господин Бадья уставился ей вслед. Потом, после минутного размышления, встал и, посмотрев в зеркало над камином, разгладил усы.

Услышав звук отворяемой двери, он повернулся с самой лучезарной улыбкой, какую только мог изобразить.

Улыбка лишь самую малость померкла, когда в кабинет вошел Зальцелла, толкающий перед собой внушительную тушу сеньора Базилики. Рядом, как маленький буксирчик, суетился коротышка управляющий делами сеньора, он же переводчик.

– А, сеньор Базилика, – поприветствовал Бадья. – Надеюсь, гримерные вам понравились?

Базилика бессмысленно улыбался, пока переводчик втолковывал ему что-то на бриндизийском, после чего милостиво ответил.

– Сеньор Базилика говорит, что гримерные хороши, но та, что побольше, недостаточно большая, – перевел управляющий делами.

– Ха-ха, – рассмеялся Бадья и тут же умолк, заметив, что никто больше не смеется. – Фактически, – поторопился он исправить ошибку, – уверен, сеньор Базилика будет рад услышать, что наши повара особенно постарались, чтобы…

В дверь опять постучали. Он быстро пересек кабинет и дернул за дверную ручку.

На пороге стояла матушка Ветровоск, однако стояла она там недолго. Отпихнув Бадью в сторону, госпожа Эсмеральда вихрем ворвалась в кабинет.