Я вспомнила, как уговаривала его закончить портрет, чтобы он освободился от этого груза, ведь на картине была его погибшая невеста. Я погладила шершавый холст и улыбнулась от воспоминаний.

Я помню все дни, которые провела здесь. Помню то, как он притворялся бродягой, и как я раскрыла его тайну. И в этот момент я поняла, что скучаю по нему. Я не переживу, если с ним что-то случилось по моей вине.

Я повернулась, и хотела было уйти, как мой взгляд привлёк конверт, лежавший на подушке.

Я развернула его и обнаружила в нём письмо.

«Домой я не вернусь. Не надо меня искать». Пабло.

У меня сжалось сердце. Это письмо от Пабло. На ватных ногах я вышла из комнаты и в коридоре столкнулась с Блондином.

– Что с тобой? – остановил меня он, прижав к стене.

– Ничего, – холодно ответила я, пытаясь обойти его.

– Подожди, – попросил Иво. – В чём дело? Скажи мне.

– Никогда себе этого не прощу… – прошептала я обессилено.

– Не понимаю тебя.

– Не понимаешь?

– Нет. То есть, да, я понимаю, как ты себя чувствуешь, но с Пилар у меня ничего не было. Я выгнал её ещё до твоего отъезда, даю тебе слово.

– Я никогда себе не прощу того, как я поступила с Пабло. Я убила его, – сказала я, протягивая ему письмо. – Читай.

Иво спешно пробежался глазами по тексту.

– Но ведь здесь не сказано, что ты его убила. Он уехал. Это его решение. Забудь о нём.

– Забыть о нём?

– Милли, как здорово нам было, – приблизился он ко мне.

– Между нами ничего не было!

– А как же?…

– Там ты был с очередной своей… – перебила я его. – Пабло пропал из-за меня.

Я развернулась и пошла по коридору в сторону комнаты горничных, не желая больше находиться рядом с ним и слышать его жалкие оправдания.

Быстрым шагом я дошла до нашей комнаты и, не разуваясь, упала па кровать. У меня даже не было слёз плакать, я была опустошена и это пугало меня.

– Милли, что с тобой, – напугано, спросила Глория, когда они с Линой зашли в комнату, о чём-то оживлённо споря.

– Я не переживу, если с ним что-то случится. Если он умрёт, то и я умру, – сказала я им, сев по-турецки на кровати.

– Кто умрёт? О чём ты? – спросила Лина, и в её голосе я услышала беспокойство.

– Пабло оставил письмо, чтобы его не искали и, что он больше не вернётся домой, – сказала я, и только сейчас до меня стал доходить этот ужасный смысл.

В ушах зазвенело и пересохло в горле.

– Не говори так, Милли, – встревожено сказала Глория, и в её больших карих глазах я увидела страх.

– Да, успокойся Милли, он не мог умереть, – сказала Бабочка, подравнивая ногти железной пилкой. – Клянусь тебе, с Пабло всё в порядке. Такой красавчик не пропадёт.

– Лина! – перебила подругу Глория. – Если бы с ним что-нибудь случилось, мы уже узнали бы об этом.

– Я должна найти его, девочки, – сказала я, уже не сдерживая слёз. – Не знаю где он, но я должна его найти.

– А потом ты выйдешь за него замуж? – задала вполне логичный вопрос Глория. – Что будет, когда ты его найдёшь?

– Да, – ответила я, с трудом веря в свои слова. – Я выйду за него замуж.

Девочки сразу стали просить меня подумать и не решать такие вещи сейчас, когда я нахожусь на эмоциях. Это ведь очень важный шаг и можно наломать дров.

Глория одёрнула Лину, намекнув на то, что та сама никогда не думает головой, а принялась учить меня. У них завязался спор. Я попыталась угомонить их, но они не слушали меня, а только продолжали верещать как птицы в курятнике.

– Девочки, мне не до шуток, вы можете быть серьёзными?

В дверь постучали, и это отвлекло их друг от друга.

Лина вскочила, опередив Глорию, чтобы открыть дверь.

Глория закатила глаза.

Эти двое соперничали во всём с самого первого дня, хоть и делали вид, что подруги – не разлей вода. А когда Чамуко проявил симпатию к Глории, Лина и вовсе, увидев в ней соперницу, стала задевать её при любой возможности.

На пороге стоял Иво. Глория и Лина разинули рты от удивления, когда увидели что у него в руках.

Блондин принёс моё свадебное платье.

Когда он внёс его в комнату, так бережно, как младенца, у меня сжалось сердце.

Мы встретились глазами, и я поняла, что очень соскучилась по нему. Я так и хотела броситься к нему на шею, обнять, поцеловать.

Сказать, какая я дура, и чтобы мы снова оказались в том, нашем мире, где мы провели чудесные дни.

Но вместе с этими прекрасными воспоминаниями перед глазами стоял образ Пилар, которая смеётся надо мной, над тем, какая я жалкая.

Я отвернула взгляд, чтобы он не заговорил со мной и скорее ушёл.

Я вздрогнула, когда он положил мне на колени платье.

– Милли, я принёс твоё платье, – сказал Блондин, подойдя к моей кровати. – Ты забыла его там… Нам нужно поговорить.

– Нет, мне не о чем с тобой говорить, – сказала я смущённо, заметив, как Лина с любопытством уставилась на нас.

На душе скребли кошки. Может быть, нам и стоило поговорить, но я посчитала это лишним. Сейчас мои мысли заняты только Пабло.

Опустив голову, я поблагодарила его за платье.

– Милли, давай поговорим, – умоляюще просил Иво.

– Нет, – ответила я решительно.

И не сказав ни слова, Иво ушёл.

А я, всё так же сидя на кровати, обняла своё безупречное платье, уткнулась в его пышную юбку, чтобы Глория и Лина не увидели моих слёз.

Не успел Блондин выйти, как Глория накинулась на меня с вопросами.

– Мили, ты провела ночь с Блондином? – спросила она, стягивая с моего лица лёгкую ткань.

– Да, – ответила я им, иначе бы они не отстали.

– Чем же ты тогда расстроена, куколка? – присоединилась к торжеству Глории Лина.

Их веселье вмиг закончилось, когда в комнату вошла змеюка Марта. Теперь у Марты новое занятие: выполнять все личные поручения сеньоры Луисы, которая с головой ушла в свою карьеру. Она даже завела свою команду по поло, чтобы соответствовать уровню своих светских подруг. И теперь Марта – её личный секретарь.

Я сейчас совсем не была готова к её язвительным вопросам и не обрадовалась её появлению. Но как я и ожидала, она не упустит возможности прыснуть ядом.

– Вы посмотрите, кто тут, – сказала она, вальяжно направляясь в мою сторону. – Ты же собиралась стать хозяйкой дома… Платьице оказалось велико?