случилось? Помнишь, Таня, ту встречу с Егором на какой-то остановке? Когда он вас не узнал и не поздоровался? Мне это показалось странным. Я хорошо тебя знаю – не могла ты ошибиться настолько, чтобы не найти различий между ними! Ты и сейчас, я больше чем уверен, считаешь, что встретила его. Но ведь и я был свидетелем того, что Егор был рядом со мной на протяжении длительного времени! И реакция Даши: «Это другой Егор» – меня смутила. Тогда сколько же их, Егоров? А, Даша?

Владимир строго посмотрел на дочь. Даша, не скрывая улыбки, глядела на отца.

– И вот я решил найти того, другого Егора, – продолжил отец. – Я знал с его слов, – Владимир Генрихович кивнул в сторону сидящего в кресле, – что он служит в милиции, в экспертно-криминалистическом отделе. Я решил проверить одну версию… Зная его имя и фамилию, я легко установил тот отдел, где он работает. Благо, что их немного. И уже на второй попытке мне сказали, что да, есть такой… В конце концов я с ним встретился!

Владимир Генрихович замолчал, победоносно скрестив на груди руки и обводя взглядом находящихся в комнате. Татьяна, забыв про кофе, завороженно ждала продолжения. Дашу эта ситуация, похоже, забавляла: она не переставала улыбаться, делая небольшие глотки кофе. Егор сидел с тем же безучастным видом, подолгу задерживая взгляд на каком-нибудь предмете.

– Ну?! – Не выдержала Татьяна.

– Да, я был потрясён! Это был Егор! Но он не узнал меня! Поверьте, меня трудно обмануть, практически невозможно, я знаком с психологией! Моя фирма работает как часы, потому что я сам подбирал сотрудников. Я опущу наш с ним разговор, но тот Егор ни сном ни духом не знает никого из нас! И у него нет брата-близнеца!

Татьяна отвела взгляд с брата и с нескрываемым испугом посмотрела на сидящего в кресле человека.

– Кто ты?! – пытаясь скрыть злость, спросил Владимир, глядя на сидящего в кресле. – Что за организация стоит за тобой? Решили отнять у меня бизнес? Ну что ж, давайте воевать! Но вы пожалеете, что решили в этом использовать мою дочь! Как долго вы готовились? Пластическая операция, смена города, наркотики… Чем вы опоили Дашу?! Всё раскрыто! Как ты думаешь, кто сидит у меня в машине? Наберись уже смелости и рассказывай!

Тот, которого называли Егором, не торопясь развернулся в кресле и равнодушно посмотрел на обличителя.

– Никого у тебя нет в машине, – монотонно начал он. – Егор Селявин три минуты назад покинул её. Он вышел из салона покурить и увидел через открытые ворота, что по дороге идёт человек, в котором он узнал своего одноклассника. Егор не видел его десять лет. И теперь они идут по дороге вдвоём, отдаляясь от этого дома.

Владимир Генрихович недоверчиво посмотрел в окно. Да, действительно, пассажирская дверь его джипа была открыта, и в салоне никого не было.

Он растерянно посмотрел на Егора.

– Даже если это так, ты думаешь, что я не смогу их догнать?!

– Нет, это невозможно. Если ты захочешь сделать это на машине, то она не заведётся. Тебе покажется, что сел аккумулятор или спустило заднее правое колесо из-за того, что ты наехал на гвоздь. Тебе даже привится, что ты его видишь, торчащим из шины. Вариантов много. Какие-то из них сложнее, какие-то проще. Совсем простой вариант: ты сел в машину, она завелась, и ты поехал. Но как только ты решишь, что догнал их, друзья свернут на лесную тропинку, чтобы сократить путь. А путей у них много: могут пойти к кому-нибудь из них домой, или сперва зайдут в магазин, а потом на берег моря, или решат зайти в гости к бывшим одноклассникам или общим друзьям. «Пути Господни неисповедимы», – так, по-моему, вы говорите?

– Что значит «вы так говорите»? А вы говорите не так? Или то же самое, но на другом языке? Интересно, на каком? На английском, немецком? Или, – мужчина ухмыльнулся, – на китайском?

– Я говорю на том языке, на котором вы думаете. Но это не важно. Ты предложил мне набраться смелости и рассказать. Хорошо. Тогда и ты наберись смелости и скажи то, о чём думаешь уже неделю. Скажи сейчас то, о чём не решался сказать по телефону. Скажи сейчас то, ради чего ты прилетел во Владивосток.

– Интересно, что это я должен сказать?! – с заметной неуверенностью в голосе спросил Владимир. – А здесь я потому, что у меня есть дочь, по которой я скучаю. У меня есть сестра, которую я не видел…

– Хорошо, – перебил его Егор, – я скажу.

Он повернулся к девушке:

– Твой отец прилетел к вам затем, чтобы сообщить, что у тебя будет брат!

Глаза Даши округлились. Она устремила взгляд на отца:

– Это правда?!

Владимир Генрихович отстранился от подоконника, растерянно посмотрел на сестру, но тут же отвёл взгляд. Поглядел в окно, словно ища пути отступления. Мужчина несколько раз сжал и разжал кулаки, хмурился, пытался улыбаться, разводил в стороны руки, надувал щёки. За короткий период в его глазах промелькнули и страх, и растерянность. В конце концов, глядя на дочь, выдавил из себя:

– Дашенька, доченька моя, видишь ли… Так получилось, что…

Даша, спустив ноги на пол, поднялась с кресла и медленно двинулась к отцу, не сводя с него глаз. Мужчина стоял как вкопанный, не шевелясь и не смея отвести от дочери взгляд.

– У меня будет брат? – еле слышно спросила она, подойдя вплотную к отцу.

– Да, – коротко, на выдохе, ответил мужчина и прикрыл глаза.

Даша обняла его и, ни к кому не обращаясь, тихо произнесла:

– У меня будет братик.

Немая сцена длилась недолго.

– Володя, как же так? – подала голос Татьяна, прикрывая рот рукой.

– Таня, я действительно хотел сказать вам об этом. Но, видишь ли, обстоятельства так складывались, что я… И будет ли сын или дочь, говорить рано. Она сама узнала об этом буквально неделю назад!

Даша расцепила объятия и, глядя на отца снизу вверх, тихо, убедительно произнесла:

– Папа, ты просто поверь: у тебя будет сын, а у меня – братик!

Девушка чмокнула отца в щёку и, подойдя к креслу, села в прежней позе.

– Володя, кто она? – спросила Татьяна, счастливо улыбаясь.

– Её зовут Лиза, – подал голос Егор.

Он по-прежнему сидел в кресле, ни на кого не глядя.

– Слушайте, вы… Кто вы такой?! Танюша, её действительно зовут Лиза, но о своём положении она никому не говорила! Об этом знаю только я, ну, и, соответственно, она!

Владимир уже с нескрываемым испугом смотрел в спину сидящего